ХРОНИКА РУССКОГО

В этом же "Корреспонденте" помещают иногда статьи и гр. Монталамбер; в последнем номере начало нового романа m-me d'Hautefeuille (Анны-Марии, автора "Fleur de lys" и проч.): "La famille Cazotte". Напомню вам о самом Казоте словами автора. Во всех гостиных Парижа ходил слух о странном предсказании Казота; впоследствии рассказ об нем найден был в бумагах Лагарпа и напечатан в его сочинениях. Казот прозрел революцию с такими подробностями, что многие не хотели верить, чтобы пророчество это не было сочинено уже после события. - Между тем некоторые свидетели, слышавшие предсказание, еще тогда же говорили об нем, "хотя не верили ему". Сочинительница исторического романа посвятила его сыну Казота Сцеволе, который доставлял ей материалы об отце, о его жизни и особенно об главнейшем из его пророчеств, Лагарпом описанном. Она напечатала и письмо сына к ней, в коем он не только одобряет ее, но находит в исторических портретах величайшее сходство; вот слова Сцевола Казота к m-me d'Hautefeuille: "В рассказе вашем неистинно- только одна рамка, но судя по верности, с которою вы представили моего отца, мою сестру и маркизу де Ла-Круа, кажется, в изображении вашем я свиделся с самою маркизою де Ла-Круа, и все, что она говорит у вас, все, что говорил мой отец, - все это я слыхал от них самих", и т. д. Свидетельство неподкупное сына дает роману прелесть истории. Уверяют, что в последующей главе революция описана со всеми ее ужасами. "Грозная и разрушительная, она упала на нас, как снежный обвал спадает с горы неожиданно и неумолимо ниспровергая все на пути своем". - И еще два слова женщины, которая написала с глубокою верою милые поверья средних веков: "Я верю, что и революция не осталась без плода для нас, ибо мы стали лучше, чем были прежде. Я не люблю громовых ударов; но когда они минуются, - позвольте мне думать, что воздух стал чище". - Вы прочтете в 1-й главе предсказания Казота уже в его деревенской жизни, сбывшиеся над Франциею. Маркизша de la Croix играет в них важную роль, и ее называют последовательницею иллюминизма Сен-Мартеня; в фактах, как сказывают, много правды; но Сен-Мартень никогда не был иллюминатом или последователем Вейсгаупта, и Анна Мария вероятно приписывает наобум ученику Мартинера-Пасквалиса и Якова Бема теории баварских мечтателей. - Но Казота и дочь его увозит комиссар du salut public: деревенское жилище его сбираются грабить - добрые поселяне.

Итак до следующего номера; в этом есть еще две-три статьи примечательные, например "Des divertissements publics", того же профессора ультрамонтаниста, Ленормана: в ней благие советы префекту полиции - Делесеру, коего деятельность Ленорман хвалит, хотя Делесер и кальвинист! Он нападает не столько на театры, сколько на бал, сперва возникший в малых театрах - "pour arriver enfin a troner au centre d'un etablissement que couvre le nom de Louis XIV et qu'ont honore le genie des Gluck et des Sachini (l'opera)". Странная слабость ума человеческого! В шумных и, конечно, нескромных забавах парижской и иностранной публики справедливо видит автор-историк и моралист в одно время разврат во всей утонченной наготе его: и в то же время как бы в противоположность ему - указывает на первого развратителя Европы и вселенной. - Лучше кончить словцом персидского посла в Париже: должно быть, эти люди очень сходны, что должны сами себе плясать!

Правда, что для мусульманов - "il n'y a pas d*outrage comparable a cet envahissement de leurs personnes".