ХРОНИКА РУССКОГО

Возвратившись в город, я взобрался на утесы, на коих построено среднее укрепление, откуда любовался городом и облежащими его горами. Сошел в город: улицы кривые, узкие, темные, словом, крепостные. Если вам в них душно, то выдьте за город, по дороге к Лугано: окрестности очаровательны. Зашел в церковь: великолепие храмов Италии уже показывается в колоннах, в мраморах, в живописи; но неизбежно следствие сего великолепия: неопрятность и рубища нищих, у сих храмов сидящих. Кто-то сказал, что в немецких кантонах Швейцарии свиньи опрятнее жителей Тессинского. Если судить по некоторым встречам… О нищенстве я не упоминаю: эта язва Италии и вообще земель католических давно уже явилась на пути моем во всем своем безобразии; в Белинцоне она еще приметнее. Я нанял коляску за 30 франков до Комо, куда выехал 3 ноября, в воскресенье, в 5-м часу утра. Я предпочел не ехать на Мегидин и оттуда озером до Sesto-Calendo; ибо, по описанию Валери, дорога до Мегидина непривлекательна. Почти во всю дорогу до Лугано туман скрывал от меня окрестности: одна только гора Сепеге иногда выглядывала сквозь туманное покрывало. По течению Лугано, проехав несколько деревень, я остановился на минуту у капеллы, в честь Мадонны, - и увидел Луганское озеро, а над ним гору С.-Сальвадор. Здесь начали мы спускаться к Лугано. Объехав город под аркадами церкви, я вышел на берег озера, на коем туман начинал рассеиваться, и солнце проглянуло. В воротную щелочку посмотрел я в монастырь св. Екатерины; в двух шагах от него - другой, Капуцинский; по дороге к Комо остановился я у третьего, также Капуцинского, где по описаниям должна находиться прекрасная картина Лугана. Монах, тучный, но добродушный и услужливый, указал мне ее под одною из аркад монастырских. Из келий монастырских - вид на озеро прелестный! - Всего 30 монахов в этом земном рае; но для Лугано, где выходит только один журнал, - и этого много! Недавно начали обвинять Лугано в ультралиберализме, потому что здесь завелась порядочная книжная торговля - и процветает, благодаря запретительной системе соседей. Пелико напечатал здесь свою тюремную исповедь. Другой выходец публиковал здесь любопытную книгу об австрийском правительстве, и Тессинский кантон преследовал издателя… {10} Здесь же в сем году собиралось и общество швейцарских натуралистов; но, к счастию Австрии, натуралисты не Орфеи: они не одушевят камней. Лугано почитается некоторыми первым италианским городом, но Италия уже в Айроле, где язык и небо Италии, или в Киассе, на границе и таможне австрийской.

Из Лугано, по берегу озера, приехали мы к перевозу porte di Melido. Здесь в 20 минут, на барке, перевезли нас, чрез рукав озера, к пристани Биссоне; но густой туман мешал нам любоваться красотами озера, описанными поэтом Матисоном. Уверяют, что характер окрестных гор Луганского озера напоминает чрезвычайно прибрежные горы островов Отагайти: в том же стиле, по замечанию Бонстетена, разрисованы берега Комского озера. Берегом приехали мы к Capo di lago, последняя деревенька при начале озера. Поворотили к Мендризио, коего окрестности славятся красотами своими. В эту самую минуту служили здесь обедню, и народ в церкви с отворенными дверями и на крыльце лежал простертый, услышав слова спасителя… Такие картины видим только в Италии: они живописны, как ее природа, и принадлежат к характеру здешнего края. В Палерно - то же, но уже в храме, обнесенном гранитными колоннами! На границе, в Киассо, меня не осматривали благодаря открытому листу посла австрийского.

Я опять в Италии!

2

Пять месяцев и три дня провел я в Швейцарии. Из Киасса до Комо 3/4 часа. Спустился к предместию Комо и увидел озеро: "се lac est le plus beau", что ни говори поэт Фернейский о своем Женевском. Я любовался всею открывшеюся передо мною панорамою озера и осеннею пестротою высоких и населенных берегов его. В Комо я был в прошлом году, и также в воскресенье, но совсем не в том расположении духа, как теперь: все для меня было тогда покрыто каким-то мрачным покрывалом; накануне провожал я К. Т. в Женеву и в Москву и приехал сюда искать рассеяния от грусти, но она усилилась при виде тихого озера, в коем отражались прелести природы, великолепные виллы и вся старина лунообразного, по берегу раскинутого города, над коим разрушается историческая башня Baradello, где Висконти уморил в клетке своего пленника Торриани. В предместий Borgo-di-vico отдал я карточку и письмо от одной приятельницы графу Санназару.