ХРОНИКА РУССКОГО

Я четвертый раз в Англии, и в каждый мой приезд совершалась какая-нибудь великая перемена в государственном быту Англии: в 1825 году - test act, первый шаг к последующим общественным изменениям, в 1828 - эмансипация католиков; в 1831-реформа, в 1835 - corporations-act. Это, конечно, не французские революции, но английские эволюции, одна из другой необходимо возникающие, без шума парламентского, без разрушения церквей и древностей, с разбитием только стекол у закоснелых тори, без кровопролития, кроме пролитой крови кулачными бойцами, которых нанимают кандидаты избрания в разных партиях: вот что делает неколебимость Англии. {6} Она привыкла к постепенному развитию и к исправлению своих государственных постановлений и привыкает к этому постепенному, законному ходу с каждым годом более и более. На днях были прения в парламенте о существенном изменении всего муниципального порядка во всем государстве - и на улицах тихо. По утру народ узнает мысли вслух своих правителей, судит их, бурлит в клобах и шинках и принимается за свое дело или дремлет за кружкою черного портера: все в порядке!

Париж.

Посылаю один экземпляр академических листов для "Наблюдателя" - в них многое и нам понравится, и другой экземпляр этих же листов оставляю до будущего случая для кн. В‹яземского›. Поэзия не так замечательна, кроме стихов Биньяна, в честь Кювье. В них есть и промахи, например, на стр. 5.

Apres le dur granit et le schiste cuivreux

Recelent des poissons les squelettes pierreux.

И поэту непозволительно не знать, что в граните, находящемся в горах, так называемых первобытных, вместе с миром созданных, нет окаменелостей и что окаменелости - рыбы, растения и проч. - находятся только во второклассных, известковых горах, переворотами, изменениями земли созданных и вмещающих в себе разрушенные остатки из других царств природы. Се ne sont que les montagnes calcaires qui sont les veritables musees du monde primitif, с a d., anti-deluvien. - Гумбольдт, слушая эти стихи, заметил что-то и против первых начал астрономии. Впрочем, много и прекрасных стихов. В стихах Лебрена, в другой академии читанных - "Strophes faites en mer", есть хорошие строфы; но это море несколько холодно. Лучшее во всех брошюрах - после подвигов благости и христианской добродетели, награжденных Монтионовым завещанием, речь Вильменя. Много блестящих выражений, фраз вильменевских. - Но, повторяю, хроника добродетели имеет какую-то особенную прелесть, и эта проза лучше всех стихов. К одному экземпляру приложил я и портрет Вильменя. В числе дюжины других портретов, посылаемых для И. С. Ар‹жевитинова›, нет ни одного несходного. Я отобрал только les illustrations du jour, которых лично знаю. Двух портретов из полной коллекции не мог уже найти: Шатобриана и Ламене. Ламене раскуплен по поводу процессаmonstre и последней брошюры, т. е. предисловия к Боецию. Талант его, кажется, слабеет, нет прежней силы, прежнего убеждения, conviction; тексты, которые он приводит в своем 57-страничном предисловии из Боеция, гораздо красноречивее и сильнее простотою выражений всех его полемических выходок. - Литература богатеет предисловиями. На днях вышла первая часть биографических записок m-me Lebrun, - старухи-живописца, которая теперь в дряхлой руке своей держит и кисть и перо. M-me Recamier хвалила книгу ее comme rempli de bienveillance. Во второй части будет жизнь ее в России. {7} Сказывают, что много любопытных, хотя и неважных подробностей; как скоро эта часть выйдет, пришлю ее кн. А. Н. ‹Голицыну›: он должен помнить это время. - Забыл упомянуть и о "Memoire de Bignon sur la conciliation progressive de la morale et de la politique". Ему хочется соединить законы строгой нравственности с управлением политическими делами в сношениях между государствами. Долгая дипломатическая деятельность не мешает ему быть мечтателем. И ему-то Наполеон, с Сент-Эленского утеса, завещал написать историю дипломатических сношений в последние 40 лет; но в этой диссертации он искал примеров более в древней истории и в средних веках, чем в новейшей. Биньон делается настоящим анти-Макиавелем в правилах своей христианской политики.

Эолова Арфа.

XI. ПАРИЖ

(ХРОНИКА РУССКОГО)