Хроника сердца

И собирать на него всех, кто делал или пытался делать добро. И совсем необязательно, чтобы это было отмечено в твоей трудовой книжке или в государственном указе. Почему? Государственные органы не фиксируют добрых дел и порывов души. Государственный организм грубо сделан и корыстен очень. Короче говоря, движение может быть сейчас (уж извините!) только внегосударственным. Из движения может родиться новый метод. Натолкнул на это Жигулин. И до этого завел Шукшин. Здесь и рассказ о коммунистическом походе культуры и о театре. Который у нас был! Здесь и рассказ о том, как я спонтанно пришел к догадке, что дело в самообразовании. И настаивать на этом методе как на одном из главных в нашем театральном деле.

И пусть каждый (даже если она или он сейчас в тюрьме и сидят за тяжкое преступление) вспомнит свой первый (ведь был! был!!) добрый поступок, от которого ему стало хорошо (значит, осознанный). По крохам собрать то богатство, которое у нас осталось. Можно было обмануть, надсмеяться, но отнять восторг от добра нельзя!

Нельзя начать жизнь второй раз. Простота жизни заключается в том, что все люди бывают маленькими и бывают старыми. Мечты юности обманчивы. Чиновничья или партийная карьера и «детство, юность». Ах, как просто все! Проще пареной репы. Юношескую мечту можно узнать по походке. Осуществленная мечта в походке – верный признак глупости. Чаще всего мы сознательно довольствуемся суррогатом юношеской мечты. Хочется стать вожаком народным, а стал просто начальником и держится за чиновничий пост, оправдываясь перед самим собой и перед друзьями, что пост этот дает право был немножко вождем. А все уже ясно: зарплата, возможность не руководить, а унижать, квартира и пр. Одним словом, корысть и больше ничего. Ну, походка еще, может быть. Как же не понять природу детских мечтаний? Ведь они наивные и чистые, мечты-то! И страшные, чудовищные, надо признаться, потому что они – от времени. Разве не мечтал никто о славе Павлика Морозова?

1990

Вот убили они его, Сахарова. Что дальше? Рады? Думаю, нет! Они сразу стали маленькими. Даже в своих глазах. Перестройка-то шла по Сахарову!.. Своих-то идей у них нет. «Грабь награбленное!» да «Даешь мировую революцию!».

Люди вне культуры выращиваются в стаде, в строю горшечников, октябрят, пионеров, солдат, заключенных, демонстрантов. Не искусства, а зрелищ жаждет Хомо Советикус. Но вот случайно ребенок попадает в поле воздействия религии, театра, профессии. Проходит все циклы. И возникает особо сложившийся человек, личность.

Религия. Культура. Интеллигентность. Просвещение.

Если с раннего детства человек постоянно посещает церковь, если в 4-5 лет начал читать, если им занимаются дома, постоянно посещает театр… и т. д. Человек с детства должен быть погружен в густой раствор своей родной и мировой культуры.

Те, кто окружали и окружают меня, к культуре никакого отношения не имеют. Это видно по лицам, по походке, по пластике, по речи, по улыбкам. По «любви». Меня окружают монстры! Это те, кто участвует в сотворчестве со мной. И я заискиваю перед ними, занижаю искусство, упрощаю и огрубляю его, чтобы понятным быть для собеседника.

Вечное общество и связи в этом обществе. «Законы» вечного общества. Вечный огонь человеческого духа. Неуязвимость вечного общества. Открытость (т.е. доступность каждому; в это общество могут добровольно входить и выходить все без исключения люди) вечного общества. Конечная цель общества вечного (может ли она быть вообще?). Цели, видимо, нет. Да и не должно быть. Почему? Потому что сразу же возникает проблема избранности будущих, еще не известных нам, поколений, избранность икса, за представительство которого и происходят войны. Сейчас! Сегодня!

Главная задача жизни – найти пути, чтобы зафиксировать в формах искусства жизнь вечного общества духа. Вот наконец-то я и высказался, назвал цель своего пребывания в жизни и в искусстве.

В донкихотстве вижу смысл жизни Человека. Самое прекрасное в человеке – стремление сделать что-то необыкновенное.

Шукшин оказал на меня огромное духовное влияние. Общение, дружба с ним стали для меня переломным моментом в жизни. Он заставлял серьезней и ответственней относиться к тому, чем занимаешься, торопил жить, заразил ощущением, что нет времени ждать, отсиживаться.

Все, что может предложить государство человеку, уже существует. Ничего нового не будет. И поиски человеческого абсолюта должны вестись в том, что есть, а не в иллюзиях на будущее. Не следует впадать в ошибки, не надо идти путями, предлагаемыми государством. Государство в сущности-то – существо уродливое и одинокое, как чудище из «Аленького цветочка», с той лишь разницей, что от любви человеческой это чудище не превратится в сказочного принца. Так вот, государство одиноко, ничего естественного и искреннего нет рядом, все вымирает. Ему нужны попутчики, искренне заблуждающиеся талантливые люди «плюс электрификация».