Хроника стрижки овец

Сопоставлением цифр, сравнительным анализом идеологий и занимается история. Сегодня надо знать, сколько греческих повстанцев-социалистов было расстреляно британцами после войны, во время подавления социалистических мятяжей в освобожденной от Гитлера Греции; сколько русских участвовало в истреблении русских же на территории СССР; сколько французов сражалось в легионе французского СС, – кстати, именно они были последними, защищавшими бункер Гитлера, и т. п. Чистых от преступлений война почти не оставила. В частности, переход Второй мировой в стадию холодной войны породил много дезинформации – былые союзники стали усердно чернить друг друга, смешивая идеологии противников воедино, создавая информационную и смысловую кашу. Мы все – жертвы смысловой мешанины.

Однако из смысловой каши требуется извлечь лозунг.

Трудно, но журналисты стараются.

Сравнивая СС и СМЕРШ, политик уравнивает по степени неприемлемости – убийство евреев и убийство граждан, ложно обвиненных в шпионаже. Тут уместно спросить: а обвинение в еврействе – они тоже ложные или эти обвинения правдивые? В чем виновато СС – в выдвижении ложных обвинений или правдивых? Что-то не то. Логика сбита. Как можно достоверное обвинение в еврействе сравнивать с фальшивым обвинением в шпионаже?

Чтобы иметь стабильную нравственную базу, надо сказать так: евреи и шпионы – невиновны в том, что они евреи и шпионы. Или: неправедное обвинение в еврействе, как и неправедное обвинение в шпионаже, – заслуживает порицания. Или: быть евреем так же скверно, как и быть шпионом.

Чувствуется, что оратор имеет в виду что-то еще, но только сказать у него не получилось. И не получится никогда. Это две разных беды, две несхожих меж собой истории, и единой логики они не имеют.

Сравнить СС и СМЕРШ может человек несведующий или злонамеренный – но в любом случае его следует поправить. От фигуры политической такое сравнение недопустимо.

Было бы правильно в разговорах о войне придерживаться не партийных принципов, но строгой фактической истины. Прочее будет только вести к эскалации невежества и агрессии в обществе, которое озабочено не общественным здоровьем, но победой партийной точки зрения.

Смерть здравого смысла.

О прощенном фашизме

I.

Общественный договор разрушен и не восстановлен. Невозможно умиляться свободе немногих, если абсолютное большинство недовольно. Гражданское общество – это когда граждане все, а если некоторые – граждане мира, а прочие – граждане микрорайона, то это не гражданское общество.

Во время так называемой Советской власти (говорю «так называемой», поскольку власти Советов не было никогда) социальный договор в России был. Убогий, но был. Этот договор порвали со сладострастным пылом. Рвали, кстати говоря, те, кто от договора не страдал, – партийные вожаки, профсоюзные боссы, деятели номенклатуры, которые получили прямой доступ к ресурсам страны.

Наступил феодальный капитализм без всякого общественного договора, прикрытый демократической риторикой. И оказалось, что демократическая риторика очень напоминает принципы социал-дарвинизма. Никакого демократического движения в России уже нет, дискредитировано. Немцов в белых штанах, говорящий толпе о себе и своих единомышленниках: «В сущности, мы все здесь люди небедные», – это насмешка над демократической идеей.

Таких немереных средств, какие лились в Россию в последние годы, не было никогда в ее истории. На эти деньги можно было осчастливить ту страну, которую выдаивали. Вместо многомиллионных яхт и дворцов, футбольных клубов и корпоративных гулянок следовало строить бесплатное жилье и школы. Этого не сделали. Страна пришла к кризису, расслоенная на классы так, как в диком кошмаре не снилось брежневской России.

Не в том дело, что ловкачи власть не отдадут. Главное то, что брать власть некому – потому как нет планов действий. Всякая социальная программа отвергалась тут же – как вредоносная левая идейка. И не осталось программ – лишь надежда на благотворительность буржуя. Расщедрится, покушает плотненько – и больницу возведет, милосердный барин. Но больницы, школы и жилье должны быть у людей не по прихоти благотворителя, а по праву рожденного в обществе.

Порочный строй рано или поздно рухнет – это исторический закон: так было в Риме, так будет всегда. Хуже то, что на обломках борделя всегда расцветает национализм. Фашизм – это именно та идея, которая стараниями неумных демократов была противопоставлена коммунизму как менее опасная. И не надо стесняться сделанного, не надо скромничать – именно так и есть. Фашизм есть не что иное, как легитимное неравенство. Фашизм – это неравенство, подтвержденное законодательно, закрепленное выборами. Рабство античное, рабство средневековое рабы не выбирали – но вот неравенство в ХХ веке именно выбирали, осознанно, придирчиво выбирали, чтобы избежать равенства. Фашизм в 30-х выбрали, чтобы не выбрать коммунизм.