Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 2

– Сегодня вечером, – произнес я наконец, – Пенте мне сказала, что у меня прекрасный гнев и она хотела бы, чтобы я им с нею поделился.

Вашет хихикнула.

– Ей не потребовалось много времени!

Она понимающе взглянула на меня.

– И что было?

Я немного покраснел.

– Э-э… Она… напомнила мне, что адемы не считают телесный контакт чем-то особенно интимным.

Ухмылка Вашет стала почти что похотливой.

– И что она, скрутила тебя?

– Ну, почти, – сказал я. – Я все-таки стал попроворней, чем месяц назад.

– О, вряд ли ты достаточно проворен, чтобы сбежать от Пенте, – сказала Вашет. – Она ведь хотела только любовных игр. Ничего дурного тут нет.

– Ну, я и решил у тебя спросить, – медленно произнес я. – Узнать, точно ли тут нет ничего дурного.

Вашет приподняла бровь, одновременно показав легкую озадаченность.

– Пенте, конечно, миленькая, – осторожно сказал я. – Но все-таки мы с тобой… Ну…

Я попытался найти подходящее выражение.

– …Были близки.

На лице Вашет отразилось осознание, и она расхохоталась.

– Ты имеешь в виду, что мы занимались сексом? Близость между наставником и учеником куда теснее этой!

– Ага, – сказал я, успокоившись. – Что-то в этом духе я и подозревал. Но все-таки хорошо знать наверняка.

Вашет покачала головой.

– Я и забыла, как это у вас, варваров, – сказала она. Ее голос был полон ласковой снисходительности. – Прошло так много лет с тех пор, как мне пришлось это объяснять моему поэту-королю!

– Так ты, значит, не обиделась бы, если бы я… – я сделал перевязанной рукой неопределенный жест.

– Ты молод и энергичен, – сказала она. – Для тебя это естественно. На что мне обижаться? Или я хозяйка твоему сексу, чтобы беспокоиться, с кем ты им занимаешься?

Вашет остановилась, как будто ей что-то внезапно пришло в голову. Она обернулась и посмотрела на меня.

– А тебя что, обижает, что я все это время занималась сексом с другими?

Она пристально вгляделась в мое лицо.

– Я вижу, ты изумлен.

– Изумлен, – признался я. Потом покопался в себе и с удивлением обнаружил, что не знаю, как именно я к этому отношусь.

– Я чувствую, что должен был бы обидеться, – сказал я наконец. – Но, по-моему, я не обижен.

Вашет одобрительно кивнула.

– Хороший знак. Это говорит о том, что ты становишься культурным человеком. Это еще одно убеждение, в котором тебя воспитали. Оно как старая рубашка, из которой ты вырос. А теперь, приглядевшись, ты видишь, что она и с самого начала была некрасива.

Я немного поколебался и спросил:

– Мне просто интересно, а сколько мужчин у тебя было с тех пор, как мы вместе?

Вашет этот вопрос, похоже, удивил. Она поджала губы, долго смотрела в небо, потом пожала плечами.

– Со сколькими людьми я с тех пор разговаривала? Или спарринговала? Сколько раз я ела, сколько раз выполняла кетан? Ну кто это считает?

– И что, большинство адемов думают так же? – спросил я, радуясь случаю задать наконец эти вопросы. – Что секс – не интимное дело?

– Интимное, конечно! – сказала Вашет. – Все, что связывает двоих людей, – дело интимное. Но мы секса не чураемся. Мы его не стыдимся. Мы не считаем важным присвоить себе чей-то секс, как скряга присваивает золото.

Она покачала головой.

– Вот этой странностью мышления вы, варвары, отличаетесь от нас более, чем всем прочим.

– Ну а как же тогда романтика? – с легким негодованием осведомился я. – Как же любовь?

Тут Вашет снова расхохоталась, громко, раскатисто. Ей явно было ужасно смешно. Наверное, ее смех слышала половина Хаэрта, и он откликнулся эхом в дальних горах.

– Эти мне варвары! – воскликнула она, утирая слезы с глаз. – Я и забыла, какие вы отсталые! Мой поэт-король был точно такой же. Бедняга долго мучился, прежде чем наконец понял: пенис и сердце – совершенно разные вещи!

Глава 125 Цезура

На следующее утро я проснулся немного похмельным. Не то чтобы я так уж сильно напился накануне, однако мое тело отвыкло от таких вещей, и в это утро за каждую кружку пришлось расплачиваться втройне. Я дополз до бань, плюхнулся в самый горячий бассейн, какой мог выдержать, потом, насколько сумел, смыл с себя смутное ощущение собственной нечистоты.

Я направлялся в столовую, и тут меня встретили в коридоре Вашет и Шехин. Вашет сделала мне знак следовать за ней, и я пошел следом. Я сейчас не был готов ни к занятиям, ни к торжественным беседам, но отказаться было немыслимо.

Мы покружили по коридорам и в конце концов вышли на улицу где-то в центре школы. Мы пересекли двор и подошли к небольшому квадратному зданию, которое Шехин отперла маленьким железным ключом: первая запертая дверь, которую я встретил во всем Хаэрте.

Мы вошли в маленькую прихожую без окон. Вашет затворила наружную дверь, и в комнате сделалось темно, хоть глаз выколи. Непрестанный свист ветра тоже стих. Шехин отворила внутреннюю дверь. Нас встретил теплый свет полудюжины свечей. Поначалу мне показалось странным, что свечи оставили гореть в пустой комнате…

А потом я увидел, что висит на стенах. В сиянии свечей блестели мечи, десятки мечей, все стены были увешаны ими. Все мечи были обнажены, ножны висели под ними отдельно.