Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 2

Я указал на книжные шкафы, на просторную кровать под бархатным балдахином, на саму Деви. Прежде я этого не замечал, но, хотя ее одежда не была особенно нарядной, покрой и ткань были не хуже, чем у любой аристократки.

– Деньги тут вообще ни при чем, – повторил я. Я посмотрел на книги. Ее собрание стоило никак не меньше пятисот талантов, если оно вообще чего-то стоило. – Ты используешь деньги как наживку. Ты ссужаешь их отчаявшимся людям, которые могут тебе чем-нибудь пригодиться, в надежде, что они не сумеют заплатить. На самом деле ты торгуешь услугами и связями.

Деви негромко хихикнула.

– Деньги – это тоже неплохо, – сказала она, блеснув глазами. – Однако в мире полно вещей, которые ни за какие деньги не купишь. Связи и обязательства стоят гораздо, гораздо дороже!

Я посмотрел на девять талантов, поблескивающие у нее на столе.

– И никакой минимальной ссуды у тебя нет, верно? – спросил я, заранее зная ответ. – Ты говорила это нарочно, чтобы я занимал у тебя все больше и больше. Ты надеялась, что я вырою себе слишком глубокую яму и рано или поздно не сумею расплатиться.

Деви широко улыбнулась.

– Добро пожаловать в игру! – сказала она и принялась собирать монеты. – Спасибо, что согласился сыграть со мной.

Глава 144 Меч и шаэд

Теперь, когда кошелек у меня чуть не лопался от денег, а мое обучение оплачивал Алверон, зимняя четверть проходила беззаботно, как прогулка по саду.

Странно и непривычно было не жить нищебродом. Я носил одежду, сшитую по мерке, и мог позволить себе отдавать ее в стирку. Я мог пить кофе или шоколад всякий раз, как захочу. Мне больше не было нужды трудиться до упаду в фактной, я мог ковыряться с чем-то исключительно из любопытства и работать над проектами для собственного удовольствия.

После того как меня не было почти год, мне потребовалось время, чтобы заново прижиться в университете. Ходить без меча было непривычно. Но здесь на такие вещи смотрели косо, и я понимал, что это причинит больше неприятностей, чем оно того стоит.

Поначалу я оставлял Цезуру у себя в комнате. Но я лучше, чем кто бы то ни было, знал, как легко забраться и украсть его. Задвижка на окне способна была остановить только самого благовоспитанного вора. Более злонамеренный мог просто вышибить стекло и забраться внутрь меньше чем за минуту. А поскольку этот меч был уникален и я обещал хранить его как зеницу ока, я вскоре перенес его в тайник в Подсветье.

Хранить при себе шаэд было куда проще, поскольку я мог, немного потрудившись, менять его облик. В те дни он редко развевался сам по себе. Куда чаще он отказывался развеваться так сильно, как того требовал порывистый ветер. Казалось бы, на это нельзя не обратить внимания – но нет, люди ничего не замечали. Даже Вилем и Симмон, которые подшучивали надо мной за привязанность к плащу, так и не заметили, что это не просто предмет одежды, который можно носить и так, и эдак.

На самом деле единственный, кто заметил, что в плаще есть что-то необычное, был Элодин.

– Это что такое? – воскликнул он, столкнувшись со мной в небольшом дворике, примыкающем к главному зданию. – Как это ты ухитрился ошаэдиться?

– Прошу прощения? – переспросил я.

– Твой плащ, парень! Твоя мантия-перевертыш. Сила Господня, где ты добыл настоящий шаэд?

Он неправильно понял мое изумление, приняв его за неведение.

– Да ты вообще знаешь, что на тебе надето?

– Я знаю, что это такое, – сказал я. – Я просто удивился, что вы это знаете.

Он бросил на меня оскорбленный взгляд.

– Да какой же я был бы именователь, если бы не мог с десяти шагов отличить фейский плащ!

Он пощупал край плаща.

– Какая прелесть! Кусочек древней магии, нечасто доводится такое подержать в руках.

– Вообще-то это довольно новая магия, – сказал я.

– Это в смысле? – переспросил он.

Когда стало очевидно, что объяснение потребует долгого рассказа, Элодин затащил меня в небольшую и уютную пивную, где я прежде никогда не бывал. На самом деле даже не знаю, можно ли назвать это пивной. Там не было шумных студентов, там не пахло пивом. Там было темно и тихо, низкий потолок и глубокие мягкие кресла, расставленные группками. Пахло кожей и старым вином.

Мы сели поближе к теплой жаровне и стали прихлебывать подогретый сидр. Я подробно рассказал ему о своем неожиданном путешествии в Фейе. На душе у меня заметно полегчало. А то ведь я никому не мог об этом рассказать из опасения, что надо мной будет смеяться весь универ.

Элодин оказался на удивление внимательным слушателем. Особенно заинтересовал его наш поединок с Фелуриан, когда она пыталась подчинить меня своей воле. Когда я закончил свой рассказ, он забросал меня вопросами. А помню ли я, что я сказал ветру? Что я при этом испытывал? А вот это странное ощущение пробуждения, о котором я говорил, – на что это было похоже больше, на опьянение или на состояние шока?

Я отвечал как мог, и наконец он откинулся на спинку кресла и кивнул, отвечая собственным мыслям.