Хроника убийцы Короля

— Если он действительно искусен, он может сделать это не только с ножом. Он может создать огонь, который будет более огненным. Более алчным. Более жарким. А кто-нибудь действительно могущественный способен и на большее. Он может взять тень, и…

Он ненавязчиво умолк, оставив висеть в воздухе свободное пространство.

И Кострел набрал побольше воздуху и выпалил вопрос.

— Как Фелуриан! — воскликнул он. — Так она и сделала плащ Квоута, да?

Баст серьезно кивнул, радуясь вопросу и сожалея о том, что это именно этот вопрос.

— Мне кажется, что, скорее всего, именно так. Что может тень? Она прячет, укрывает, защищает. Квоутов плащ из теней делает то же самое, только лучше.

Кострел понимающе кивал, и Баст заторопился, спеша миновать эту тему.

— А подумай о самой Фелуриан…

Мальчишка заулыбался. Подумать о Фелуриан ему, похоже, ни малейшего труда не составило.

— Женщина может быть воплощением красоты, — медленно произнес Баст. — Средоточием желаний. Фелуриан — именно это. Как нож. Прекраснейшая из прекрасных. Средоточие всех желаний. Для всех и для каждого…

Баст снова ненавязчиво умолк, не договорив.

Взгляд Кострела сделался отсутствующим — он явно всерьез задумался над этим вопросом.

Баст дал ему время поразмыслить, и вскоре из мальчишки вырвался очередной вопрос.

— А это не может быть просто чародейство? — спросил он.

— А-а! — улыбнулся Баст. — А какая разница между тем, чтобы быть прекрасной и только казаться прекрасной?

— Ну-у… — Кострел ненадолго замялся, потом нашелся: — Одно есть на самом деле, другое нет!

Он говорил очень уверенно, но на лице у него уверенности не было.

— Второе — оно поддельное. Видно же разницу, да?

Баст пропустил вопрос мимо ушей. Близко, но не совсем.

— А какая разница между рубашкой, которая выглядит белой, и рубашкой, которая на самом деле белая? — возразил он.

— Так женщина же тебе не рубашка! — чрезвычайно снисходительно пояснил Кострел. — Как дотронешься — сразу поймешь. Если она на вид вся мягкая и розовая, как Мберли, а волосы у нее как конский хвост, сразу понятно, что это не настоящее.

— Э-э, чародейство же не только на зрение влияет! — сказал Баст. — Но и на все остальное тоже. Золото фейе — оно и на ощупь увесистое. А зачарованная свинья будет благоухать розами, когда ее поцелуешь.

У Кострела явно голова пошла кругом. Переход от Мберли к зачарованной свинье заметно выбил его из колеи. Баст немного обождал, чтобы дать ему опомниться.

— А разве свинью зачаровать не труднее? — спросил он наконец.

— Соображаешь! — одобрительно сказал Баст. — В точку попал. А вот зачаровать хорошенькую девушку, чтобы она стала еще более хорошенькой, совсем не трудно. Все равно что торт глазурью полить.

Кострел задумчиво потер щеку.

— А можно одновременно использовать и чародейство, и ведовство?

На этот раз Баст был неподдельно впечатлен.

— Я слышал, что да.

Кострел кивнул себе самому.

— Наверное, Фелуриан так и делает, — сказал он. — Все равно как сливки поверх глазури.

— Думаю, да, — сказал Баст. — Тот, с кем я встречался…

Он осекся и прикусил язык.

— А ты встречался с кем-то из фейе?

Баст ухмыльнулся, как медвежий капкан.

— Да.

На этот раз Кострел почувствовал и крючок, и леску.

— Ах ты сволочь!

— Да, я такой! — жизнерадостно согласился Баст.

— Ты меня нарочно подловил, чтобы я задал этот вопрос!

— Да, — сказал Баст. — Это был вопрос, имеющий отношение к нашей теме, и я ответил на него полностью, не пытаясь увильнуть.

Кострел вскочил и умчался прочь — только затем, чтобы тут же вернуться.

— Отдавай мой пенни! — потребовал он.

Баст сунул руку в карман и достал медный пенни.

— Так где же купается Мберли?

Кострел свирепо зыркнул на него, потом сказал:

— За Старокаменным мостом, примерно полмили в холмы. Там есть ложбинка такая с вязом…

— А когда?

— Как на хуторе у Богганов отобедают. Потом она стирается и развешивает белье.

Баст бросил ему пенни, по-прежнему ухмыляясь безумной усмешкой.

— Да чтоб у тебя хрен отвалился! — ядовито прошипел мальчишка и затопал вниз по склону.

Баст неудержимо расхохотался. Он пытался было смеяться беззвучно, чтобы пощадить чувства мальчика, но ничего не вышло.

У подножия холма Кострел обернулся и заорал:

— И ты мне еще книжку обещал!

Тут Баст смеяться перестал. В памяти что-то шевельнулось. На секунду он ударился в панику, обнаружив, что «Целум тинтуре» на обычном месте нет.

Но тут он вспомнил, что книжку оставил на дереве на вершине утеса, и успокоился. Небо ясное, дождя не обещает. Все в порядке. К тому же был уже почти полдень, а то и немного за полдень. Так что Баст повернулся и побежал вниз — опаздывать ему не хотелось.

Большую часть пути до маленькой лощинки Баст пробежал бегом, и к тому времени, как прибыл на место, он вспотел, как взмыленная лошадь. Рубашка противно липла к спине, так что, спускаясь с пологого берега к воде, он ее стащил и утер ею пот с лица.