Хроника воскрешения царей

Мухаммад-хан туркман, устав от распрей между систанцами [и мирзой] и отсутствия у последнего малейшего сострадания к ним, уже давно просил светлейшего наместника об отставке со службы мирзы. Светлейший наместник изволил назначить воспитателем мирзы Тимур-хана сына Маниш-хана{244}, а Мухаммад-хану пожаловал правление Турбатом и Заве{245}. Мухаммад-хан отбыл в ту сторону. В Систан вступил Тимур-хан в сопровождении 500 человек из аймака устаджлу. Между ним и мирзой сразу же возникли трения из-за грубости [Тимур-хана]. Он начал грубить большей части приближенных и сотрапезников мирзы. Слухи об этом вскоре достигли высочайших ушей. Мирза /190/ пытался запретить ему делать так и исправить его, пока в 983/1576 г.{246} птица святого духа его светлости шаха Тахмаспа не взлетела и не свила гнездо на зубцах девятого неба. Весть об этом распространилась. Навваб мирза устроил празднество в доме своего гуляма Малика Хусайн-ака и намеревался убить Тимур-хана. Кто-то из близких родственников сообщил эту весть уважаемой матери мирзы. В то время, когда Тимур-хана посадили и собирались казнить, прибыла шахиня-мать [мирзы] и запретила это делать. Затем последовало раскаяние. Пришло известие о воцарении шаха Исма’ила II{247}. Его гнев обратился на племя устаджлу.

Мирза, вследствие того что племя устаджлу потеряло [шахское] расположение, не придавал значения Тимур-хану. Тимур-хан же тайно нашел путь к его светлости шаху Исма’илу, докладывал ему о делах и клеветал на мирзу. Он решил убрать мирзу. В это время пришло известие о смерти Султана Хусайн-мирзы. Мирза выехал в Кандахар с отрядом своих верных людей, чтобы расспросить своих племянников — Музаффара Хусайн-мирзу и Рустам-мирзу. Он оставался там шесть месяцев. Подготовив почву для [своего] правления, передал Кандахар своим верным людям, а сам вернулся в Систан. В конце этого года и в начале года 984/1576, в первый день месяца мухаррама (31 марта), из высокого дворца прибыли четверо курчи. Одним из прибывших был Бани-бек афшар{248}, сверстник мирзы. Они вместе ходили в школу. Последним обстоятельством мирза и обманулся. Стало известно, что у курчи есть скрепленный печатью шахский приказ. Поскольку повсюду эмиры [племени] устаджлу впали в немилость, то мирза подумал, что настоящий шахский указ касается казни Тимур-хана. Тимур-хан же был совершенно спокоен, ибо он отправил к шаху Исма’илу Шахвирди карасалура{249} и донес ему, что мирза намеревается восстать, дабы занять более высокое положение. За несколько дней до этой истории /191/ Малик Гийас ад-Дин, который постоянно был мирзе советчиком и близким другом, получил разрешение уехать в свое поместье. Малик Махмуд и эмиры Систана находились все в своих домах, и никто из них не был посвящен в эти тайны.

Когда шах Исма’ил покончил со смутой [своих] братьев и получил известие о кончине Султана Хусайн-мирзы, его мысли устремились к тому, чтобы убрать Султана Ибрахим-мирзу{250}. Осуществив это намерение, он совершенно спокойно разорвал родственные связи, отправил в Систан упомянутых выше курчи. 4 мухаррама упомянутого года (3 апреля 1576 г.) простодушный мирза вместе с вероломным Тимур-ханом выехал на почетную встречу за город, чтобы получить жалованное платье. В парке Баг-и ‘Аваз он облачился в почетный халат. В то самое время, когда они направились в цитадель, минуя помещение дивана, [курчи] почтительно доложили: «Прочтите шахский указ в халват-хане{251}, а потом, после прочтения указа и ознакомления с его содержанием, пожалуйте в здание дивана».