Хроника времён 'царя Бориса'

Почему переворот был задуман так, а не иначе? Не по классической формуле: телеграф, телевидение, газеты, вокзал, аэродромы. Закрываются границы. Арест руководства. Роспуск парламента. Прекращение действия Конституции. Введение чрезвычайного положения на год. Обещание новых выборов после наведения порядка. В черновом эскизе все так и было, но... Такой сценарий был возможен в 1982-м, даже в 1985-м, но не в 1991-м. Путчисты отдавали себе отчет - партия парализована - окриком не поднять нужно долго кричать. Зарубежье отреагирует на Горбачева, страна - на Ельцина. Опять война на два фронта. Репетиции, конечно, были, но удачными их не назовешь. В Прибалтике - сорвалось. Эксперимент с РКП не дал чистоты результата, пришлось сменить лидера. Закон о КГБ вселил надежду. Это было, пожалуй, самой большой удачей реакции. Вот почему слова Лукьянова о его нежелании войти в состав ГКЧП не следует ставить под сомнение: "Я вам пригожусь на посту Председателя Верховного Совета". Это профессиональный ответ. Надо же снабдить переворот флером законности. Заматывать парламент мог только Лукьянов, как друг Президента, как однокашник по институтской скамье, как хранитель детища по имени Союз, как демагог средней руки, но для парламента того разлива почти Демосфен. Парламент, поддержавший преступный закон о КГБ, мог утвердить любые изменения к любой Конституции. Попытка Павлова получить чрезвычайные полномочия - это тоже репетиционный вариант, шаг к легальной блокаде Президента. Президент почувствовал дискомфорт и возразил. Лукьянов в этот миг уже был на перепутье. Ему тоже можно посочувствовать - трудно вести парламент, когда за спиной сидит Президент. Президент помешал чрезвычайным полномочиям премьера. И западная пресса сообщила миру: Горбачев проявил себя как блестящий тактик. Слепота обожания - самый страшный вид слепоты. Потом был Пленум ЦК. И снова молва, обещающая грозу, поползла по стране: сметут, исключат, в лучшем случае откажется сам. Пленум был тактической новинкой реакции. Прошедший на удивление мирно и спокойно, более того, поддержавший в основе проект новой программы партии, он должен был усыпить бдительность Президента, создать иллюзию затухающего политического кризиса. Демократы высказывали привычное недоверие, в скоротечном анализе предрекли - главный бой перенесен на съезд. Надо готовиться к этому событию. То, что консерваторы добились именно такой реакции на партийном Пленуме, следует считать их тактической победой. Еще раз прокукарекали свои восторги западные лидеры, и Президент, с сознанием одержанной победы, отбыл на отдых. Ракетой, просигналившей о начале штурма, был факт исключения Александра Яковлева из партии. Как мы помним, это случилось накануне путча. Реакционное ядро партии дало понять пылким партийным резервистам: Генеральный секретарь больше не управляет партией. Демократы уже как бы вывели партию за пределы политического ринга, частично утратили к ней интерес, на этот факт прореагировали вяло. Далее случилось то, что случилось.

Все было: недовольство народа, предсказание голода, безработицы, нулевой рейтинг Горбачева, оскорбленная армия, ждущий реванша КГБ, страх перед развалом Союза, неуправляемость атомным потенциалом, объединенный страх партократии и, конечно же, травля набирающего силу Ельцина. Эти девять страхов как бы суммировались, создали иллюзию всеобщего недовольства, которое и должно стать опорой переворота. На деле же оказалось, что недовольство недовольству рознь. Затея с переворотом - затея безумная, хотя бы уже потому, что неподъемным оставался главный камень камень экономики. Ничего, кроме инвентаризации ресурсов, путчисты предложить не могли. Помимо прочего, непростительным просчетом для ГКЧП был факт объединения в его составе наиболее непопулярных в народе лидеров. Что это, слабомыслие, атрофия сознания? Как можно от имени всеобщей непопулярности призывать народ под свои знамена?

И все-таки вопрос остается открытым: на что же они рассчитывали? На обилие, ниспадающее с небес? Вряд ли. На интеллект, высокий разум? Вслушайтесь в речь каждого из них, и вам станет жутко от культурной ограниченности этих людей. Тогда на что? Значит, на страх. Следовательно, переворот предполагал конвейер расправы. Другого гарантирующего мотива у заговорщиков не было. Вот ответ на вопрос: был ли этот переворот игрушечным?