Хроника времён 'царя Бориса'

Депутаты всех без исключения демократических фракций наперебой предлагали свои услуги в качестве единственно что не разнорабочих в структурах исполнительной власти. Это можно назвать массовым бегством из парламента. Противник, ранее цепко удерживающий свои позиции (свидетельство крайне консервативного парламентского крыла), без боя оставляет свои окопы. Хасбулатов, хотя и с некоторым опозданием, оценил опасность возникающей ситуации. Филатов покинул стены парламента, и он, Хасбулатов, может быть удовлетворен. Уже не в первый раз он настоял на своем и заставил Президента принять неудобное для него решение (до этого был Бурбулис, теперь ключевой политической позиции, первого заместителя главы парламента, лишился Филатов).

Стремительность, с какой развернулись события на съезде, и, подчиняясь этой спешности, Хасбулатов не успевает просчитывать ходы. Филатов ещё числится заместителем спикера, хотя гром уже грянул и в кулуарах он отвечает утвердительно на вопрос о своей возможной отставке. Место выбывшего Шумейко, он уже полгода в должности вице-премьера, занимает Рябов. Но тут же, почти одновременно, парламент отдает правительству другого заместителя - Ярова. В результате немыслимой комбинации Хасбулатов получает позицию, говоря шахматным языком, с потерей качества. Вместо четырех положенных замов он имеет двух одноцветных заместителей. Уже никто не сомневался, что Воронин и Рябов найдут общий язык, а значит, спикер лишается возможности маневра, что для профессионального политика равносильно гибели.

Заявление, сделанное спикером 2 февраля, спустя месяц после съезда, во время торжеств, посвященных 50-летию Сталинградской битвы, многих озадачило.

- На будущих выборах, - сказал Хасбулатов, - я не намерен выдвигать свою кандидатуру ни в Президенты, ни в качестве рядового депутата. Политика - дело грязное, я утратил к ней интерес.

Кто-то расценил этот шаг как политический маневр. Предупредил же Президент, что на второй срок своей кандидатуры выдвигать не намерен. Вот и Хасбулатов решил сделать прощупывающий ход. Конечно, исключить подобный вывод в полной мере нельзя, и все-таки, я думаю, заявление Хасбулатова было осознанным. Он действительно ищет способ, не разрушающий его политического авторитета, не перечеркивающий профессиональной перспективы, но который позволит ему лучше соскочить, в худшем случае - спрыгнуть с "несущегося в никуда экспресса".

Глава VIII

КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК

ЗАМЕШАНЫ НА ПОДОЗРЕНИЯХ

Июль 1991 года Съезд не предвещал неприятностей. Названный в кулуарах ритуальным, он даже по предварительным прикидам не вытягивал более чем на четыре заседательных дня.

Во-первых, коронация Президента! Все мысли руководства Верховного Совета, а точнее, окружения Ельцина были нацелены на этот завершающий аккорд выборной кампании. Принижать событийность данного факта нелепо и неразумно.

Впервые в истории России... А дальше, да мало ли слов можно было сказать. И о нереальности подобного события ещё три года тому назад, и о адовых муках, которые пережило Отечество, и о неудавшемся, сроком почти в восемь десятилетий, социальном эксперименте, о государственности Российской, уже не сочтешь точно, на третьем или четвертом витке спирали, и, может быть, самое главное, о факте невероятном в истории русского консерватизма: народ, на четверть осознанно, на четверть интуитивно, ещё на хорошую долю потому, что не такой как все, - проголосовал за Ельцина лидера демократических сил республики.

Предполагали, что торжественность самого акта даст импульс доброго настроения на весь съезд.

К этому моменту имя премьера перестало быть тайной. Президент определился, назвав кандидатуру Силаева, он дал понять, что хотел бы сохранить команду, с которой прошел скоротечный и мучительный год. Последняя сессия парламента оказалась на удивление продуктивной. Умиленного согласия не было, но чувство здравости взяло верх и основные законы были приняты, минуя изнуряющие согласительные комиссии, когда компромисс вершится не во благо закона (закон утрачивал свою кардинальность), а во благо сохранения равенства политических сил.

Впервые российский съезд оказывался в положении, когда он привычно не принимал эстафету парламентского конфликта и не доводил его до съездовской кульминации, как случилось на IV, когда консерваторы были преисполнены решимостью конституционного переворота. На III, когда на костре депутатского гнева должно было сгореть правительство. И депутат Воронин в приватной беседе, выражая волю коммунистов России, уже указывал премьеру Силаеву на дверь. На II... Уже и не вспомнишь, кого предполагали низвергнуть, изжить, изгнать консерваторы. Так вот, ничего подобного перед V, внеочередным съездом не случилось, что позволяло сделать вывод каких-либо сверхособых осложнений на съезде быть не должно.