Хроника взятия Сеуты

— Итак, вы видите, что пользу [в сем деле] нам могут принести [лишь] столько и столь великих расходов вкупе с такою тяжестью трудов и забот — и с надеждою на столь малую победу. Ибо главная сила почести пребывает в удержании (mantenca) города — я же не вижу ни пути, ни способа, какими мы могли бы длительное время его удерживать и управлять им. Поистине, я бы сказал, что будет гораздо лучше предать забвению претворение в жизнь сего деяния, нежели устремляться ему навстречу и следовать ему, ибо одной лишь сей вещи, не считая четырех других, уже довольно для того, чтобы воспрепятствовать всему нашему намерению. И коли случаем кто-нибудь из вас уразумеет, что сии сомнения несправедливы и необоснованны, пусть докажет мне противное, и я то признаю — насколько то будет справедливо и обоснованно.

ГЛАВА XIII. О том, как Инфанты говорили между собой о тех сомнениях, и об ответе, что принесли они Королю

Кто мог бы огласить в письменном виде, сколь те слова Короля были противны тому, что желали Инфанты? Каковых [слов] вследствие среди них воцарилась тишина, как если бы им были принесены какие-то иные известия, чрез кои им удостоверяли некую потерю, о коей с основанием должны были они весьма сожалеть. И сказать по правде, что касается того случая (aquela sazao), не могло быть в мире вещи, о коей они могли пожалеть более, нежели о неудаче (falecimento) с тем деянием. Однако, поскольку дело еще не было окончательно решено отрицательным образом, они уж как могли смирились (tomaram ja quanto quer de conforto), разумея отыскать меры (prover) против препятствий, следовавших из тех доводов. Представляется мне, — говорит тот, кто написал сию историю, — что разумение тех великих принцев отправилось блуждать по волнам, подобно кораблю, когда странствует он в открытом море, где по воле противной погоды теряет знание верного своего пути, правящие же им пребывают между собою в весьма великом разногласии, ибо каждый в подобное время, сколь бы ни был знающ, никогда не доверяет полностью своему знанию и еще менее — чьему-то еще, ибо когда воля людей ввергается в весьма великий страх, не бывает там [в том деле] (nao ha hi) ничего столь надежного, что не кажется им сомнительным; тем более там, где люди питают некоторую надежду на великую почесть или выгоду, любые препятствия, что встают на их пути, в основном весьма для них чувствительны. Тем же самым образом, согласно суждению сих сеньоров, поощряемому нетерпеливым (trigoso) желанием их воли, не казалось им, что отец их, принимая решение о том деянии, вел себя как тот, кто желал бы его свершить. Посему они делали прибавления к своим молитвам, прося добродетели Небесные явить им час, когда то деяние должно было быть свершено.

Теперь же оставим их разнообразные помыслы и сделаем выводы на основании достоверности их ответа (concludamos na certidao de sua resposta). Относительно чего вам надлежит знать, что они восприняли силу тех доводов, со всеми их обстоятельствами и частностями, о коих говорили между собою столько раз, пока, наконец, не вернулись с ответом к Королю, своему отцу.

— Сеньор, — сказали они. — Подумав над всем, о чем ваша милость нам говорила, мы нашли, что большая часть ваших сомнений имеет весьма достаточные противные доводы (contrairos), вследствие коих вы все еще можете решиться на ваш поход, ибо нет в том препятствия, что могло бы помешать нам (que nos torve) настолько, чтобы ваша воля не была положительной.