Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2

Саймон слыхал, что Магнусу с Алеком отвели «роскошные апартаменты» под самой крышей. Говорили, там даже отдельная кухня имелась. Так или иначе, Саймону оставалось лишь подниматься все выше и выше, надеясь, что рано или поздно он доберется до цели.

Так и случилось. Подойдя к двери, Саймон прислушался. Изнутри доносилось какое-то бормотание и скрип, и Саймон, недолго думая, рывком распахнул дверь.

И второй раз за день замер, не в силах сделать дальше ни шагу.

Алек с Магнусом были прикрыты простыней, но Саймону вполне хватило и того, что он увидел. Он увидел белые, испещренные рунами плечи Алека и распущенные черные волосы Магнуса, разметавшиеся по подушке. Он увидел, как замер Алек. Потом тот медленно повернул голову и уставился на Саймона полным абсолютного ужаса взглядом.

Золотые кошачьи глаза мага сверкнули из-за бледного плеча Лайтвуда. Он спросил – кажется, едва сдерживая смех:

– Чем мы можем тебе помочь?

– О господи, – выдохнул Саймон. – Ни фига себе. Мне… прошу прощения.

– Исчезни, пожалуйста. – Голос Алека был напряжен и сдержан, как натянутая струна.

– Да, конечно. – Саймон осекся. – Ох, нет… Я не могу.

– Еще и как можешь! – возразил Алек.

– Кто-то подбросил ребенка на крыльцо Академии, и я думаю, что этот ребенок маг! – выпалил Саймон.

– С чего ты решил, что ребенок – маг? – поинтересовался Магнус. Он единственный из всех троих не растерял хладнокровия.

– Потому что он цвета морской волны.

– Довольно убедительное доказательство, – согласился маг. – Не оставишь нас на секунду, чтобы мы оделись?

– Да! Конечно! Еще раз прошу прощения.

– Может, уйдешь уже? – попросил Алек.

Саймон с облегчением закрыл дверь.

Через некоторое время Магнус выплыл из апартаментов, облаченный в облегающий черный костюм и мерцающую золотом мантию. Волосы его все еще были спутаны, но придираться к прическе своего вероятного спасителя Саймон не собирался.

– Простите, пожалуйста, – снова пробормотал он.

Магнус лениво махнул рукой.

– Твое лицо в двери – не самое лучшее зрелище за сегодняшний день, но такое иногда случается. Правда, Алеку подобное в новинку, так что ему понадобится еще несколько минут. Показывай, где ребенок.

– Пойдемте.

Саймон понесся по лестницам с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Живописная картина на крыльце, впрочем, оставалась прежней: перепуганные зрители в лице Беатрис и Жюли и исполнитель главной роли в лице Джорджа, не менее перепуганный и неуклюже прижимающий к груди желтый сверток. Из-под одеяльца теперь доносилось жалобное хныканье.

– Где тебя носило столько времени? – прошипела Беатрис.

Жюли, кажется, все еще трясло, но она все-таки смогла выдавить:

– Здравствуйте, Магнус.

– Здравствуйте еще раз, Жюли, – пробормотал маг. Он и здесь оказался единственным спокойным человеком из всех. – Дайте я возьму ребенка.

– Ох, спасибо, – выдохнул Джордж. – Не то чтобы я не любил детей. Просто я понятия не имею, что с ними нужно делать.

Лавлейс, кажется, все-таки успел подружиться с ребенком за то время, пока Саймон носился вверх-вниз по лестницам. Джордж нежно смотрел на малыша, чуть сжимая сверток, а передавая его Магнусу, замешкался и едва не уронил ребенка на каменный пол.

– Ради Ангела! – воскликнула Жюли.

Магнус успел перехватить сверток и теперь держал его, осторожно поддерживая малышу головку. Он явно умел обращаться с новорожденными куда лучше, чем Джордж: видимо, магу в жизни не раз приходилось держать на руках младенцев.

Магнус стянул с малыша одеяльце – на руке мага сверкнули перстни, – и Саймон затаил дыхание. Взгляд Магнуса ласково скользил по ребенку: невероятно крошечные ручки и ножки, широкие глаза на маленьком лице, кудряшки на голове – темно-синие, почти черные. Хныканье стало чуть громче – ребенок явно был недоволен, и Магнус вернул одеяльце на место.

– Это мальчик, – сообщил он.

– Мальчик? – восхитился Джордж.

– Насколько я могу судить, ему около восьми месяцев, – продолжал Магнус. – Видимо, кто-то растил его, пока не понял, что больше не может. И, полагаю, он попросил кого-то из простецов, обучающихся в Академии, принести сюда этого нежеланного ребенка. Решил, что это лучшее место для него.

– Но ведь никто бы не бросил своего ребенка… – начал Джордж – и осёкся под взглядом Магнуса.

– Люди то и дело бросают детей. И маги в этом отношении ничуть не лучше остальных, – тихо пояснил Магнус.

– Стало быть, за ним никто не придет, – заключила Беатрис.

Саймон достал записку, которую нашел на одеяльце, и протянул ее магу. Глядя в лицо Магнусу, он почувствовал, что просто не может отдать ее никому, кроме него. Маг посмотрел на записку и кивнул. Слова «Сможет ли кто-нибудь его полюбить?» мелькнули у него между пальцами, а в следующее мгновение записка исчезла в складках мантии.

Вокруг уже толпились и шумели студенты. Гвалт становился все громче. Если бы дело было в Нью-Йорке, Саймон решил бы, что люди стараются сфотографировать ребенка на телефоны. Он чувствовал себя обитателем зоопарка, на которого пялятся из-за решетки, и был очень рад, что Магнус рядом.