Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2

Саймон знал, что Изабель заночевала в Аликанте, так что ей и Алеку предстояло провести вечер с отцом. Изабель сходила в тот дом, где когда-то жил Рагнор Фелл и где имелся работающий телефон. А Катарина установила в Академии еще один телефон и сказала, что Саймон может им воспользоваться. Так что Саймон с Изабель договорились устроить «телефонное» свидание. Вот и возможность рассказать девушке о том, как здорово поступили ее брат и Магнус.

Магнус ловил себя на мысли, что он рискует оказаться первым магом в истории, которого сразит сердечный приступ.

К ночи он понял, что больше не может оставаться в апартаментах Академии и дышать спертым воздухом вместе с сотнями нефилимов. Так что Магнус отправился гулять по лужайке вокруг Академии.

Бедный ребенок. Магнус едва мог смотреть на него – таким маленьким и беспомощным был этот малыш. Из головы не шли мысли о его беззащитности и уязвимости и о том, как, наверное, больно было его матери с ним расставаться. Магнус прекрасно знал эту тьму – тьму, для которой бедный ребенок появился на свет и которую ему еще только предстояло вынести. Катарине было легче – ее растила любящая семья, понимавшая, кто она, и воспитавшая ее именно такой, какой она стала. Но Магнусу пришлось пройти долгий путь, прежде чем он стал тем, кем был сейчас.

Маг знал, что обычно случается с такими детьми – с теми, кто от рождения не похож на человека и с чьим существованием не могут смириться ни собственные матери, ни, тем более, окружающий мир. Он не мог даже представить, сколько таких малышей погибло за все темные века человеческой истории. Они могли стать волшебниками, могли стать бессмертными – а им не дали даже шанса на жизнь. Подкидыши, как этот ребенок, утопленные дети (одним из которых чуть было не стал когда-то и сам Магнус)… Дети, которые так и не смогли оставить в истории свою сияющую волшебную метку. Дети, которых никто не любил и они сами никого не любили. Дети, которые оказались просто шепотом, растаявшим на ветру, памятью о боли и отчаянии, скрывшейся в темноте. Ничего больше не осталось от этих потерянных детей – ни звука, ни смеха, ни поцелуя.

Если бы не удача, Магнус мог бы оказаться в их числе. Если бы не любовь, Катарина с Рагнором тоже погибли бы во младенчестве.

Этот малыш тоже чуть было не пропал, и Магнус все еще понятия не имел, что с ним делать.

Он в очередной раз возблагодарил странный и прекрасный счастливый случай, пославший ему Алека. Именно Алек отнес ребенка-мага наверх, в их апартаменты. А когда Магнус сотворил колыбельку, именно Алек нежно положил в нее малыша.

Потом, когда ребенок расплакался, морща маленькое синее личико, Алек вынул его из колыбельки и стал расхаживать по комнате, поглаживая по спинке и бормоча что-то успокаивающее. Магнус занялся едой и попытался сотворить молочную смесь. Он где-то читал, как нужно проверять температуру молока, но закончилось все тем, что маг обжег себе запястье.

Ребенок плакал, бесконечными часами плакал. Но, как ни досаждали ему беспрерывные рыдания, Магнус понимал, что не имеет права в чем-то обвинять это маленькое потерявшееся существо.

Только к вечеру, когда в маленьких чердачных окошках угасли последние солнечные лучи, малыш наконец уснул. Алек тоже задремал, привалившись к колыбельке, и Магнус почувствовал, что ему нужно выйти на улицу. Алек лишь устало кивнул, когда маг сказал, что пойдет глотнуть свежего воздуха.

Круглая, как огромная жемчужина, в небе сияла луна. Ее свет преображал волосы ангела в витраже над дверью в чистое серебро, а по-зимнему обнаженные поля – в залитые сиянием просторы. Магнусу вдруг жутко захотелось повыть на луну, как оборотню.

Он не мог придумать, куда можно отвезти этого несчастного малыша, кому можно его доверить, кто захотел бы и смог его полюбить. Едва ли на всем белом свете найдется такое место, в котором этот ребенок сможет чувствовать себя в безопасности.

До ушей Магнуса донеслись быстрые шаги и голоса, которые становились все громче. Так поздно, а кому-то не спится. «Опять у них там что-то стряслось, – подумал маг. – Такими темпами Академия меня просто сживет со свету».

У главного входа беспокойно расхаживала взад-вперед Лили Чен, глава нью-йоркского клана вампиров, – вот уж кого Магнус не ожидал встретить здесь, в Идрисе. В ее волосах темнели синие прядки в тон жилету, а высокие каблуки оставляли в грязи глубокие вмятины.

– Бейн, – не здороваясь, заявила она, – мне нужна помощь. Где он?

Магнус слишком устал, чтобы с ней спорить.

– Пойдем со мной, – сказал он и повел вампиршу наверх, в апартаменты. Уже поднимаясь по лестнице, маг поймал себя на мысли, что, возможно, тот шум, который он слышал снаружи, издавала не только Лили.

Но он еще не подозревал, насколько его догадка близка к истине.

Гул все нарастал. Магнус, забыв уже и о спящем ребенке, и об измученном заботами Алеке, распахнул дверь – и оказался в царстве полного хаоса. На миг ему показалось, что в комнату набилась разом добрая тысяча гостей, но на деле все было гораздо хуже.