Хроники Алмазного камзола

Решётчатая кабина лифта проползла вдоль стены по широкой двухрядной цепи за счёт маховика, накапливающего энергию при спуске вниз. Эсеры занимались блудом по уставу, где говорилось, что женщина обязана удовлетворить однопартийца по первому требованию. Но Семён по старой традиции космонавтов-дальнобойщиков заглядывал и к несознательному элементу. Хотя нет, нельзя сравнивать Нарву вообще ни с кем, оттого что она была особенной. Особенной потому, что нравилась до чрезвычайности, а вот что с этим делать, Семён не знал напрочь.

Жизнь революционера, тем более члена боевой группы совсем не устроена для семейной жизни. Теперь же: после встречи с Ленаром, после знакомства с философией, отвергавшей политику в любой форме, он начал меняться. Вначале мысль, что если ни с кем не бороться, то перестанешь замечать препятствия, его очень удивила. Но потом он понял, что это и было той самой свободой, о которой Семён мечтал.

Маэстро игнорировал государственные институты, летая с гастролями по системе Солнца. Ветер странствий быстро развеял туман революций: запах нитроглицерина, вкус железа на губах, крики и стоны разорванных на куски людей, ползающий в собственных кишках; здоровый инстинкт нашёл нужную форму существования в независимой философии цинизма. Ленар полагался сначала на промысел Божий и только потом на жизненный опыт, но никогда не пытался исправить природу человеческую при помощи окровавленного тесака.

- Нарва, тут у меня идея образовалась качественная! Я работу нашёл в театральном агентстве, ты, наверняка, слышала - «Альт Пальмира».

- И что с того - бомбы перестал делать или сменил кровь революции на враньё театра?

- Нет, счастье моё, поверил в иллюзорность идей о равенстве и братстве.

- Ты ко мне по делу? Тогда раздевайся и вперёд к токарному станку. Если поболтать, то купи бутылку «Массандры». На трезвую голову я стенания клиентов переношу с трудом.

Нарва обладала невероятным качеством – говорить всё просто и понятно, без псевдоинтеллигентских расшаркиваний и нюней. Именно это свойство выделяло её среди основной массы гусынь, играющих в бестолковость: суровый прагматизм проститутки из борделя на куске здоровенного астероида, летящего в холодном космосе вдали от цивилизаций Пояса Жизни. Семёну сразу захотелось обнять доступно-порочную женщину и поцеловать в нежный пупок.

- Есть возможность сбежать в космос.

- С тобой что ли? – Нарва оценивающе посмотрела на кряжистого эсера.

- Во, красив до невозможности, - Семён напряг бицепсы и повернулся, чтобы показать свою крепкую фигуру.

- Ты похож на краба переростка.

- Это комплимент? Нравлюсь? – он плотоядно улыбнулся.

- И чё за дела? Там что рай? Там куда ты меня зовёшь?

- Лучше, счастье моё, гораздо лучше. Там нет богов!

- Тогда подходит. Это то что нужно. У меня тут долг размером с Европу образовался – разберёшься и я твоя навеки, - с женской практичностью пообещала проститутка, которая понимала, что достигла вершины карьеры на этом астероиде.

Семён не ожидал от себя, что способен на спонтанные решения. Чувство было незнакомое, но чертовски приятное. До сих пор, сколько он не пытался планировать жизнь с холодным расчётом, всё происходило с точностью до наоборот и с сомнительным результатом. Если действовал под влиянием чувств: раздражения, злости, страсти - тоже ничего хорошего не ждало: потом всегда настигала горечь потерь и сожаление, что не смог сдержаться, поддался слабости и расквасил кому-то хлипкий нос.

Здесь он впервые почувствовал спокойствие, нет, не безразличие, от которого тоже мало пользы, потому что можно в него играть, но жить в нём невозможно, даже если смог обмануть своё сердце, его боль. Рано или поздно тебя начинает мучать проклятая совесть и тогда мозг снова охватывает безумное желание сбежать от действительности в смерть или, что ещё страшнее, в безвременье. Туда, где нет ничего кроме естественных желаний и бесконечного звука зуммера наркотической ломки, исключающей всякого рода мысли о будущем.

- Барклай, сколько она тебе должна? – Семён начал непростые переговоры о судьбе Нарвы.

- Дорогой ты мой товарищ, дело не в том, сколько должна, а в прибыли, понимаешь, в прибыли, которую барышня приносит. Понял?

- Не тяни, ты знаешь, могу опечалиться. И прибыль уже не понадобиться никому.

- Да неужто! Ребята сейчас быстро из тебя дурака сделают, нарядят пару раз по голове куском трубы и всё – можно не о чём не печалиться. Бомбу сочинить уже мозгов не хватит. Ты теперь персона нон грата. Ты никто. Ничей боец. Что можешь предложить за девку?

- Яхту представительского класса. По рукам? И я забираю куклу.

- Смотри, чтобы без подвоха!

- На судне только робот камердинер. Шлюз открою, дальше сами.

Барклай с вышибалами, охранявшими Нарву, чтобы не сбежала, прошли к причальному боксу. Семён набрал защитный код на дисках, люк с аппарелью опустился с шипением, предоставив вход в грузовой отсек. Навстречу грозной компании бандитов в кожаных куртках выехал Фараон.

- Ты говорил, что будет камердинер, а это бывший полицейский, – упрекнул Семёна один из вышибал.