Хроники Алмазного камзола

‒ Вот она женская вредность! Полноте, не провоцируйте. Улечу, как здравствуй, тогда сами выпутывайте папильотки из волос! Можете сказать, где моя выгода? Собирайтесь уже, а то не успеете на встречу с любимым. Кстати, мне кажется, это жестоко, что вы делаете с молодым человеком. Зачем? Ах да, совсем забыл: нравиться. Что скажешь. Восхищён!

‒ С вами всегда не знаешь, когда вы говорите правду.

‒ Бросьте, она вам нужна?

‒ Конечно. Разве вам не нужен театр на Венере?

‒ Согласен. Это даже не обсуждается. Вопрос: если улечу прямо сейчас – тоже неправ? Наверняка буду виноват, что не отказался сразу, что согласился помогать? И вот она ‒ вселенская трагедия или, точнее, фарс!

‒ Вы несносны! – принцесса сжала кулаки и уставилась на меня злыми изумрудными глазами.

‒ Так, постарайтесь быть серьёзной и не обнадёживать молодого человека понапрасну. Держите ключ от гримёрки и молитесь, чтобы император не узнал. Здесь я буду бессилен: казнит обоих, чтобы спасти репутацию.

‒ А почему бы не где-нибудь в гостинице встретиться?

‒ Ваше Высочество, позвольте вопрос, ‒ Вы невидимка?

‒ Вы так считаете?

‒ Вот именно, что я так не думаю! Или вы хотите прийти в компании с агентами ЦК?

‒ Конечно нет. С чего вы взяли?

‒ С пыльного шкафа жизненного опыта. Протирать, к счастью, некому.

‒ Это вы о женщинах?

‒ Всё, я понял вашу любовь к Ферапонту. Она исключительно платоническая.

‒ Объяснить сможете?

‒ Нет. Ждите в театре. Не опаздывайте, ‒ выскочил наружу из круглого номера без углов с пузырчатым окном в полстены.

Перед переходом с редкими титановыми пластинами, висящими в воздухе без перил, на овальной площадке для аэротакси неожиданно подхватил под руку Модест Алексеевич.

‒ Всё успешно?

‒ Более чем. А что всё? – я освободил руку.

‒ Ферапонт готов?

‒ Послушайте, я что скороварка? В процессе. Если император опять не захочется пошутить. Вон как напугал молодца – гранатами швыряться стал, словно бомбист нелегал. Слушайте, я придумал ему позывной: «Бомбист». Каково?

‒ Согласен, ‒ без тени улыбки обер-камергер кивнул головой. – Что с транспортом?

‒ Помните Семёна, бывшего эсера из боевой ячейки Антона? Так вот он под видом контрабандиста доставит беглецов на Европу.

‒ И всё через Шимозу? Не начнёт Ферапонт подозревать?

‒ А куда ему деваться? Он сейчас, как мышь, в прозрачном лабиринте. Сомневаюсь, что вообще что-либо понимает. На данный момент, всё в руках принцессы. Вы ведь понимаете, что у правительства Нибиру могут быть свои резоны, в которые нас точно никто не будет посвящать. А наша принцесса, как выяснилось, полна космических загадок.

Время начало тот особенный бег, когда кажется, что секундная стрелка до невозможности медленно переходит на новое деление. Мне было совершенно не жалко Ферапонта, который, конечно, заслужил такое испытание. Весь тщательно продуманный план сумел в очередной раз разрушить своим глупым, скоропалительным поступком. Нельзя доверять людям, согласен: кругом враги! А почему бы не отказаться от ситуативных клише и не взвесить чужие резоны? Нет, побежал, словно заяц русак по первому снегу. Это ведь надо, приобрести о себе такое мнение, что его героическая смерть может быть интересна Платону I.

Молодому императору и в голову не могло прийти, что великосветская шутка может быть принята смертным землянином на веру. Планировалось действовать с Наомой-младшим через Ферапонта, а теперь совсем не понятно, как развернуть ледокол навстречу льдам Европы. Кто будет у штурвала? Шимоза? Вездесущий, непотопляемый Шимоза? Этот китаец, монгольских кровей? Я всегда думал, что вселенское зло, профессор Мориарти, это Серж Наома-младший. Теперь начал сильно сомневаться в своих дедуктивных способностях. Вдруг истина где-то рядом… А, я плавать не умею.

***

Очень трудно быть настоящим, когда вокруг одни вертолёты. У меня всегда так, если чего-то очень хочу – обязательно случиться, но немножко позже, а иногда и совсем не вовремя. Согласитесь, вредное качество, а приходиться терпеть, не зная правильных ключей.

«Иди, она тебя ждёт» ‒ произнёс тихим голосом, увидев с балкона, как Ферапонт крадётся в темноте подсобных помещений, ведомый Шимозой.

‒ Принцесса, ‒ позвал Ферапонт войдя в гримёрную. Они обнялись. Молча постояли, наслаждаясь близостью родного тела. Биение сердца, прерывистое дыхание заполнили их мир, их ощущения, ещё этот проклятых запах, от которого кружилась голова. Но времени было полсекунды.

‒ Ферапонт, ‒ начала принцесса.

‒ Подожди, ‒ прервал Ферапонт, ‒ полетели со мной на Европу! Нас ждёт шхуна.

‒ А ребёнок? Я не могу его оставить: без меня убьют не сегодня так завтра.

‒ Да, почему?

‒ Он сын императора и родной брат Платона I. И ещё, я тебе не сказала, хатты Нибиру заинтересованы в этом союзе. Маленький Пантелемон, ‒ она произнесла с теплотой имя своего первенца, ‒ наследник двух домов. Павел I снова в большой опасности.

‒ Он хотел меня казнить. Почему ты о нём беспокоишься?

‒ А кто подумает о моём ребёнке? Ты! А что ты можешь? У тебя нет графенов продлить свою жизнь, не то что подумать о другой. Какая судьба ждёт Пантелеймона рядом с тобой?