Хроники Амбера

— Не демонов, а демона. Дорогой, я послала лишь одного демона.

— Какая разница? Как тебе в голову пришла подобная забота? Я возмущен…

— Ти’ига, возможно, не один раз спасла тебе жизнь, Мерлин.

— Пусть так. Но…

— По-твоему, лучше смерть, чем защита? И только потому, что защита исходит от меня?

— Суть не в этом!

— Тогда в чем?

— Похоже, ты вполне допускаешь, будто я не способен о себе позаботиться, и…

т- Да ты и не смог.

— Но тебе-то откуда знать? К моему возмущению, ты с самого начала исходила из того, что я недалекий, доверчивый, беззащитный, что в Тенях я нуждаюсь в опеке!

— Извини, если задену за больное, однако скажу, что таким ты и был, причем собирался в места, столь сильно отличающиеся от Дворов Хаоса, каким являются Тени.

— Да я сам могу о себе позаботиться!

— Ты не слишком преуспел в этом. Хотя делаешь ряд необоснованных предположений. Что заставляет тебя думать, будто приведенные тобой резоны единственно возможные в моем стремлении действовать подобным образом?'

— Прекрасно. Скажи, ведь ты знала, что Люк будет пытаться убить меня каждое тридцатое апреля? И если да, то почему просто не сообщила мне?< >

Я понятия не имела, что Люк будет пытаться убить тебя каждое тридцатое апреля.

Я отвернулся. Сжал кулаки и разжал их.

— Так какого черта ты обеспечила меня защитой?

— Мерлин, почему так трудно допустить, что другие люди могут знать что-то, чего не знаешь ты?

— Начни с их нежелания сообщить мне это "что-то".

Мать помолчала какое-то время. Затем ответила:

— Боюсь, в твоих словах есть доля истины. Но были серьезные причины не посвящать тебя в определенные дела.

— Тогда начни с начала. Расскажи, почему не доверяла мне.

Дело не в доверии.

— Так можешь ты теперь объяснить мне, в чем дело?

И опять последовала долгая пауза.

— Нет, — наконец сказала она. — Еще нет.

Я повернулся к ней, сохраняя спокойствие, и, не повышая голос, произнес:

— Выходит, ничего не изменилось. И никогда не изменится. Ты по-прежнему мне не доверяешь.

— г-.Неправда, — ответила мать, бросая взгляд на Сухая. — Это означает лишь то, что сейчас неподходящее время и неподходящее место, чтобы откровенничать.

— Позволь принести тебе выпить или чего-нибудь из еды, Дара, — вмешался Сухай.

— Благодарю тебя, нет, — отказалась она. — Мне пора идти.

— Мама, расскажи хотя бы что-нибудь о ти’иге.

-. Что ты желаешь знать?

— Ты выколдовала ее откуда-то из-за Края?

— Верно.

* т- Подобные существа сами бестелесны, но способны для своих собственных целей занимать тела живущих?

— Да.

— Если ти’ига занимает тело существа, близкого к смерти, то тем самым оживляет его дух и контролирует разум?

— Интересно. Вопрос риторический?

— Нет. Такое действительно произошло с тем, кого ты послала по мою душу. Теперь ти’ига не в состоянии покинуть обретенное тело. Почему?

— Я не знаю точно…

— Она в западне, — предположил Сухай. — Насколько мне известно, ти’иге требуется не просто оболочка, но и интеллект.

— Тело, контролируемое ти’игой, оправилось от болезни, которая убила сознание, — сказал я. — Ты полагаешь, она зависла на всю оставшуюся жизнь?

— Да. Насколько я понимаю.

— Тогда скажи мне вот что: освободится она, когда тело умрет, или погибнет вместе с ним?

— Может произойти по-разному. Но чем дольше она будет оставаться в теле, тем более вероятной становится гибель заодно с оболочкой.

Я оглянулся на мать:

— И хорошо, верно?

Она пожала плечами:

— С этим демоном я промахнулась. Но коли возникнет необходимость, всегда можно вызвать на замену другого.

— Не делай этого, — попросил я.

— И не собираюсь. Нет повода.

— Но если ты решишь, что повод появился?..

— Мать склонна ценить безопасность своего сына, нравится это ему или нет.

Я поднял левую руку, гневно вытянув указательный палец, и в этот момент заметил на запястье искрящийся браслет — он выглядел почти голографическим изображением витого шнура. Я опустил руку, сдержав свой первый порыв, и произнес:

— Теперь ты знаешь мои чувства.

— Я их знаю давным-давно, — ответила мать. — Давай пообедаем в пределах Савалла через пол-оборота, в пурпурное небо, договорились?

— Договорились, — кивнул я.

— До скорого. Счастливого оборота, Сухай.

— Счастливого оборота, Дара.

Она сделала три шага и скрылась в полном соответствии с этикетом: тем же путем, что пришла.

Я повернул и шагнул к краю пруда, уставился в глубину вод, ощущая, как медленно расслабляются плечевые мышцы. Теперь там были Джасра и Джулия, снова в Страже Четырех Миров, совершающие нечто тайное в лаборатории. А затем над ними взметнулись полосы, какая-то безжалостная истинность, возвышающаяся над порядком и красотой, начала превращать женщин в существа завораживающих и пугающих очертаний.

Я ощутил руку на своем плече.

— Семья, — сказал Сухай. — Козни, сводящие с ума. Ты сейчас переживаешь тиранию любви, не так ли?

Я кивнул:

— Марк Твен что-то говорил о возможности выбирать себе друзей, но не родственников.

— Я не знаю, что они затевают, — произнес Сухай. — Сейчас ничего не остается делать, как отдыхать и ждать. Я был бы рад услышать твою историю во всех подробностях.

— Спасибо, дядя.