Хроники Амбера

— Да. Я себя тоже паршиво чувствую. Я-то думал: какая отличная мысль — вытащить Бранда. Мало того — получилось! Но вот лучше ли ему от этого — вот вопрос.

— Ты только не переживай, — посоветовала мне Фиона. — Тебя же нельзя винить за то, что все так вышло.

— Спасибо, утешила.

— Думаю, Джулиан был прав, — сонно проговорила Фиона. — Я тоже спать хочу. Нет сил.

Я встал и проводил ее до двери.

— Я в порядке, — шепнула она. — Честное слово.

— Точно?

Фиона резко кивнула.

— Утром увидимся.

— Надеюсь, — сказала она. — А теперь можете посплетничать и про меня.

Фиона подмигнула мне и вышла.

Я обернулся. К двери шли Ллевелла и Бенедикт.

— Уходите? — спросил я.

Бенедикт кивнул.

— Пора, — сказала Ллевелла и поцеловала меня в щеку.

— Это за что? — поинтересовался я.

— Много за что, — сказала Ллевелла. — Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Рэндом, ссутулившись, присел у камина и ворошил кочергой поленья.

— Если ты ради нас, то можешь не стараться, — сказала ему Дейдра. — Мы с Флорой идем спать.

— Ладно, — кивнул Рэндом, отложил кочергу и встал. — Приятных сновидений.

Сестры улыбнулись: Дейдра — сонно, Флора — нервно. Я тоже пожелал им доброй ночи и проводил взглядом.

— Ну как? — спросил Рэндом. — Узнал что-нибудь новенькое и ценное?

— А ты?

— Да так… Мнения, предположения… Новых фактов — ноль. Мы все пытались угадать, кто будет следующим по списку.

— И?..

— Бенедикт думает, что это дело жребия — ты или он. Если, конечно, не ты все затеял. А еще он думает, что твоему дружку Ганелону следует быть поосторожнее.

— Ганелон… Да, верно. И подумать об этом следовало бы мне. Насчет жребия Бенедикт, похоже, тоже прав. Только положение Бенедикта, пожалуй, хуже моего будет: ведь враги знают, что я настороже после попытки покушения.

— А я бы сказал, что теперь ни для кого не секрет, что и Бенедикт не дремлет. Он ухитрился это всем втолковать. Его врасплох не застанут.

Я хмыкнул:

— Ну, стало быть, монета стоит на ребре. Жребий — ни дать ни взять.

— И это он тоже сказал — естественно, понимая, что я передам тебе его слова.

— Ясно. Мне бы, конечно, хотелось с ним еще потолковать. Но… Нет, пока я больше ничего со всем этим поделать не в силах. К чертям!.. Пойду спать.

— Не забудь только под кровать заглянуть на всякий случай.

Мы вместе вышли из гостиной и направились через зал.

— Эх, Корвин, — покачал головой Рэндом, — как жаль, что ты не догадался захватить кофе в придачу к ружьям. Не отказался бы сейчас от чашечки.

— А спать потом как? Тебя что, кофе не возбуждает?

— Нет. Люблю вечерком выпить чашечку-другую.

— А я по утрам страдаю. Надо будет закупить где-нибудь кофейку, когда вся эта кутерьма успокоится.

— Надежда слабая, но идея хорошая. Кстати, что это на Фи нашло?

— Она считает, что виновник всех бед — Джулиан.

— Может быть, она недалека от истины.

— Но Каин… это же невозможно!

— Допускаю, что тут замешан не один человек, — начал рассуждать Рэндом, когда мы пошли вверх по лестнице. — Скажем так: их было двое, Джулиан и Каин. А потом они взяли и повздорили. Джулиан избавился от Каина и использовал его гибель, чтобы и тебе подгадить. Ты же знаешь, бывшие друзья — худшие враги.

— Все бесполезно. — Я пожал плечами. — У меня голова кругом идет от этого копания в вероятностях. Придется либо ждать, пока что-нибудь еще случится, либо сделать так, чтобы что-то случилось. Второе предпочтительнее. Но только не сегодня…

— Эй, Корвин! Куда ты так несешься? — крикнул отставший от меня Рэндом.

— Прости, — сказал я, подождав его на лестничной клетке. — Сам не понимаю, что со мной. Финишный рывок, наверно.

— Излишек нервной энергии, — поставил диагноз Рэндом, догнав меня.

Мы снова зашагали рядом, и я с трудом приноровился к размеренной поступи Рэндома, борясь с желанием идти быстрее.

— Ну, приятных снов, — сказал он наконец.

— Доброй ночи, Рэндом.

Он поднялся выше, а я пошел по коридору к своим комнатам. Видимо, на ту пору я жутко устал, потому что у двери выронил ключ.

Поймав его на лету, я успел удивиться тому, как медленно он падал — гораздо медленнее, чем должен был. Я вставил ключ в замочную скважину, повернул…

В комнате было темно, но я решил не зажигать ни свечу, ни масляный светильник. Глаза мои уже почти привыкли к темноте после полутемного коридора. Я обернулся к окну — сквозь шторы пробивался звездный свет — и пошел через комнату, на ходу расстегивая ворот рубахи.