Хроники Амбера

Мир встал на место. Я лежал на спине, ногами к костру.

— Все в порядке, Корвин, все в порядке.

Голос Фионы; я повернул голову. А вот и сама Фиона, сидит на земле, рядом со мной.

— Рэндом?..

Я нерешительно смолк.

— С ним тоже все в порядке… папа.

С другой от меня стороны, справа, сидел Мерлин.

— А как все было?

— Рэндом сумел тебя вытащить, — сказала Фиона.

— А как настройка, получилось?

— Рэндом считает, что да.

Я начал садиться. Она мне мешала, толкала меня в грудь, но я все равно сел.

— Где он?

Фиона указала глазами.

Я повернул голову. До Рэндома было метров тридцать; он стоял на каменном выступе, спиной к нам и лицом к грозе. Гроза надвинулась совсем близко, резкие порывы ветра рвали его одежду. Молнии змеились сплошной ослепительно сверкающей сетью, отдельные удары грома слились в ровный, оглушительный грохот. — Сколько… сколько он там стоит? — спросил я, не отводя глаз от Рэндома.

— Пару минут, не больше, — откликнулся голос Фионы.

— Это что — мы так недавно вернулись?

— Нет, — качнула головой Фиона, — ты был в отключке довольно долго. Сперва Рэндом поговорил с остальными, затем отдал приказ об отходе. Бенедикт повел войска по черной дороге, сейчас они пересекают бездну.

Я повернулся.

Черная дорога снова заполнилась пешими и верховыми воинами; длинная, едва различимая во мраке колонна направлялась к цитадели. В воздухе плавало несколько паутинно-тонких мостов. Вдали, около чернеющей громады, мерцали слабые, редкие огоньки. Небо завершило очередной оборот, над нами снова нависла черная его половина.

И снова я испытал странное ощущение, что я все это уже видел, давным-давно, что здесь, а не в Амбере, истинный центр Вселенной. Я попытался схватить, удержать это воспоминание. Но не смог.

Я огляделся, ощупал глазами озаренный неверным сверканием молний мрак.

— Они что, все ушли? Ты, я, Мерлин и Рэндом — только мы и остались?

— Да, — кивнула Фиона. — Хочешь — и ты уезжай.

Я энергично потряс головой:

— Я останусь здесь, с Рэндомом.

— Да я и сама знала, что ты скажешь.

Фиона встала, за ней — я и Мерлин. Она хлопнула ладонями, через мгновение из тьмы вырвался белый конь.

— Санитарка тебе больше не нужна, — улыбнулась Фиона, — так что я тоже поеду с ними, во Владения Хаоса. Лошади для вас есть, в тех скалах привязаны. Ну а ты, Мерлин? Может, поедешь?

— Я останусь здесь, со своим отцом и с королем.

— Ну, значит, так тому и быть. Встретимся, надеюсь в самое ближайшее время, на этом самом месте.

— Спасибо, Фи, — сказал я.

Я помог Фионе сесть на коня и несколько секунд смотрел ей вслед. Затем повернулся, подошел к костру и сел. Рэндом стоял лицом к грозе, недвижный, как скала.

— Здесь полно еды и вина, — заговорил Мерлин. — Принести?

— Отличная мысль.

Гроза была уже настолько близко, что я мог бы дойти до исчерченной молниями завесы за пару минут, прогулочным шагом. Усилия Рэндома не вызвали пока никаких видимых изменений. Я тяжело вздохнул и стал думать о другом.

Конец. Так или иначе, но всей моей суете, всем усилиям, предпринимавшимся мною после клиники «Гринвуд», пришел конец. Мстить больше некому. Да хоть бы и было кому — все равно не хочется. У нас есть целый, неповрежденный Образ, а то и два. Бранд, корень всех наших бед, умер. Судорожная волна, прокатившаяся по Теням, неизбежно стерла любые остатки моего проклятия. Я же сделал для искупления своего проступка все, что мог. Я подружился со своим отцом, принявшим образ Ганелона, а затем, незадолго до его смерти, установил пристойные отношения и с ним самим, в естественном его облике. У нас есть новый король — король, благословленный на престол Единорогом, — и мы поклялись ему в верности. Вполне, сколько я понимаю, искренне. Я помирился со всем своим семейством.

Итак, я выполнил свой долг. Ничто не толкало меня на дальнейшие подвиги. Я растратил все свои побудительные мотивы и достиг — сколько это возможно — душевного мира. Все мои беспокойства, все страхи остались позади, в том числе и страх перед смертью. Подступи она ко мне прямо сейчас, я не стану брыкаться и громко изъявлять свое неудовольствие. Ну, может, и стану, но далеко не так громко, как сделал бы прежде.

— Ты, отец, где-то витаешь.

Я кивнул, потом улыбнулся. Взял у Мерлина какую-то снедь и начал жевать. Гроза… рано, конечно, судить, но очень похоже, что она притормозила, топчется на месте.

Я был настолько вымотан, что не мог даже уснуть. Все боли стихли и куда-то ушли, меня охватило волшебное оцепенение. Блаженное чувство, будто тебя бережно упаковали в теплую вату. Тем временем прошлые события и впечатления продолжали вести в моем мозгу свой медленный, плавный хоровод. И это тоже было блаженством.