Хроники Амбера

Рэндом разозлился на меня не так сильно, как я ожидал. Поскольку Колесо-Призрак не натворило пока никаких бед, дядюшка не потребовал, чтобы я немедленно пошел обратно и попробовал еще раз отключить его, лишь велел подумать хорошенько и предложить оптимальный план действий. К тому же Флора уже успела рассказать ему, кто такой Люк, и у него полегчало на душе: теперь он знал, кто враг. Я спросил, что он намерен предпринять в отношении Люка, но Рэндом намекнул лишь, что недавно отправил агента в Кашфу для сбора информации. Больше всего почему-то его волновала мысль, что разбойник Далт все еще жив.

— Кое-что мне неясно… — начал Рэндом.

— Что именно? — спросил я.

— Во-первых, я видел, как Бенедикт проткнул его насквозь. Обычно на этом карьера бедолаги заканчивается.

— Крепкий сукин сын, — заметил я. — Или чертовски везучий. А может, и то и другое.

— Если это тот же человек, то он — сын Осквернительницы. Ты слыхал о ней?

— Дила, так, кажется? — спросил я. — Воинствующая религиозная фанатичка?

Рэндом кивнул.

— Она доставила немало беспокойства в районе Золотого Круга, особенно у Бегмы. Когда-нибудь бывал там?

— Нет.

— Ну так вот, Бегма — ближайшая точка Круга к Кашфе, в свете чего твой рассказ приобретает особый интерес. Дила много раз нападала на Бегму; они не могли сами с ней справиться и в конце концов обратились к нам. Мы ведь заключили со многими королевсвами Золотого Круга оборонительный союз. Отец решил сам преподать ей урок — Дила сожгла слишком много храмов Единорога. В общем, Оберон взял отряд, разбил ее армию, саму Дилу взял в плен, а многих ее подчиненных просто повесил. Однако она ухитрилась бежать, и через пару лет, когда о ней почти забыли, снова сколотила войско и принялась за старое. Бегма опять возопила о помощи, но отец тогда был занят и послал Блейза, уже с отрядом побольше. Дила командовала налетчиками, не регулярной армией; после нескольких стычек Блейз в конце концов прижал их, окружил и уничтожил. Дила погибла во главе своих людей.

— И Далт — ее сын?

— Так говорят, и это похоже на правду, потому что он наизнанку выворачивался, лишь бы досадить нам. Мстил за мать, просто и без выкрутасов. Наконец он собрал довольно впечатляющее войско и повел на Амбер. Пробился дальше, чем можно было предположить, до самого Колвира. Но Бенедикт уже ждал, имея за спиной свой любимый полк. Разгромил их наголову и смертельно ранил Далта. Кое-кто сбежал, и тело вожака они прихватили с собой, так что трупа мы не видели. Но, черт возьми, кого тогда это беспокоило?

— И ты думаешь, что это тот самый парень, который дружил с Люком с самого детства?

— Возраст более-менее подходит, да и район тот же самый. Так что — вполне возможно.

Я прогуливался по вечернему городу и размышлял. Если верить словам отшельника, Ясре этот Далт не слишком нравился. Какова же его роль в нынешних делах? Слишком много неизвестных, чтобы гадать; лучше подождать, решил я, и узнать все точно. Так что пусть будет что будет — а я пока что поужинаю.

Я продолжал спускаться к площади. В дальнем конце за столиками на открытом воздухе еще сидели несколько пьяниц. В одном из них я узнал Дроппу, но он не заметил меня, и я прошел мимо, ничуть этим не огорченный.

Я свернул на улицу Ткачей, что соединяется с Западной Лозой, которая заворачивает в район гавани. Высокая дама в маске и серебряном плаще поспешно прошла мимо меня к ожидавшей карете. Она оглянулась и подарила мне улыбку из-под маски-домино. Жаль, что я незнаком с ней, улыбка была хороша. Но тут ветер донес до меня запах дыма очага и зашуршал сухими листьями по мостовой. Я подумал об отце. Где-то он сейчас?

Прямо, затем по Западной Лозе… Эти улицы куда уже бульвара, но все еще достаточно широки, фонарей здесь меньше, однако достаточно для ночных прохожих. Несколько всадников медленно проехали, напевая незнакомую мне песню. Чуть позднее что-то большое и темное пролетело у меня над головой и уселось на крыше дома на противоположной стороне улицы. Оттуда послышались какие-то царапающие звуки, потом все стихло.

Улица повернула налево, затем направо, еще поворот и еще — своеобразные «американские горки». Дорога пошла под уклон. Чуть погодя подул ветерок из гавани. Впервые за этот вечер пахнуло соленым морем. Еще два поворота — и вот оно раскинулось далеко внизу: качающиеся огни на блестящей волнующейся поверхности, огражденной кривой линией ярких точек — Портовой дорогой.

На востоке небо казалось слегка припудренным. Впереди, где-то на краю земли, легко обозначалась линия горизонта. Минуту спустя мне показалось, что я мельком увидел далекий огонь Кабры, но за следующим поворотом я потерял его из виду.