Хроники Аскета. Третья сила

Пусть заодно поищут следы работы коллег. Каким бы опытным ни был наш таинственный псион, он в любом случае оставляет след, по характеристикам которого его можно вычислить. Описания энергетики наиболее опасных и старых ментатов хорошо изучены и хранятся в архивах практически всех серьезных спецслужб мира. Исход чужаков произошел пять лет назад. Достаточный срок, чтобы начать забывать о прежнем единстве и вернуться к временам интриг всех против всех. Те же европейцы или китайцы вполне могли задумать и воплотить в жизнь операцию, видимой частью которой стали недавние самоубийства. Фролов полагал эту версию основной.

Глава 2

— Не волнуйтесь, Виктор Андреевич, как раз к отъезду успеете.

Я согласно кивнул. Слава слегка ошибался: до отхода поезда у меня останется минут сорок, за которые я планировал немного побродить по вокзалу. Без особой цели, просто так. Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз находился в толпе, — тогда Сергачев устроил плановое совещание верхушки СБР, перед которым мы со Злобным немного пошатались по городу. До Амазонской операции морда моего друга была необычайно узнаваемой, это сейчас его слегка подзабыли, а тогда… Пристальное внимание людей заставляло нервничать, в те времена я плохо глушил направленные на меня эмоции и потому чувствовал боль от слишком большого потока мыслей. Приходилось постоянно носить оберегающие сознание знаки — ту же «святую броню», например, — тем не менее, какой-то фон все равно проникал. Сейчас мое лицо прикрывала иллюзия, потому глазеть на меня не должны, но и чувствительность сознания за прошедшие пять лет, скажем прямо, повысилась. На порядок, если не больше.

Неприятностей я не жду, и особой необходимости в проверке нет. Просто хочется вспомнить обычную человеческую жизнь.

Подошедшему патрулю я продемонстрировал пустую ладонь, в ответ милиционеры козырнули и быстро ретировались. Не знаю, что конкретно они увидели, какой документ. Их интерес не удивил — исходящие от меня волны холода не могли спрятать никакие блоки, люди инстинктивно чувствовали опасность и старались определить ее источник. Использование псионики с целью внушения ложных сведений считалось уголовным правонарушением и каралось, если мне не изменяет память, тремя годами тюрьмы. Обычно я не позволял себе вольностей наподобие только что проделанной, но сейчас требовалось отследить реакцию «топтунов». Не заметили. Тогда зачем такие нужны? Не возражая против самого факта слежки — в конце концов, прошло всего три месяца с момента последнего организованного мною прорыва, — я не понимаю, почему нельзя подобрать хороших специалистов, способных остановить хотя бы одну тень.

Свободное время подошло к концу, по громкоговорителю настойчиво объявляли о скором окончании посадки. Рядом с турникетами, ведущими на платформу, стояли еще двое постовых с автоматами, причем один из них был псионом. Плохонькая у него подготовка, аура совершенно не структурирована. Впрочем, здесь нет необходимости держать кого-то опытного: серьезных бойцов или сканеров бессмысленно привлекать к поиску оружия и наркотиков. Разве что изредка, в порядке исключения или в связи с точечной операцией. Лично я со скепсисом отношусь к подобным мероприятиям, когда дело касается серьезных противников. Слабый псион хорош против поддатого дебошира, но против тренированного специалиста у него нет никаких шансов. Все решает подготовка и решимость действовать. Безоружный человек, обученный убивать, опаснее домохозяйки с пулеметом. Но милицейское начальство считало нужным привлекать сколь можно больше псионов, полагая их своеобразной панацеей от всех бед, и использовало кадры так, как считало нужным. Не хочу судить, эффективно или нет.

Я закинул сумку с вещами на верхнюю полку и уселся в кресло. Расстояние до Питера поезд преодолевает за пять часов, лежачие места с такой скоростью не нужны. Соседка, девушка лет осьмнадцати, слегка поежилась и чуть заметно отодвинулась в сторону. Хорошая чувствительность. По экрану вмонтированного в спинку переднего кресла телевизора пошли помехи, наличие источника пси-излучения вблизи по-прежнему иногда вызывало сбои техники. Манипулируя аурой, я случайно «приоткрылся», и поток чужих мыслей немедленно хлынул в мою многострадальную голову:

— Когда отправляемся-то?

— …жуткий запах.

— …сама розовенькая, а рукава черные…

— …бабки кончились, что Наташка скажет?

— …девятнадцать плюс девять равно…

— Достал. Разведусь.

— Где же туалет?!

— …люди как люди…