Хроники Бальтазара

– Вы отравили наши колодцы! Варите тут всякую дрянь, выливая на наши яблони! – свирепо ворчал городничий.

– Не припис-сывай нам с-собственные грехи, человек. Тес-с-скатлетон велел нам принос-сить ему жертвы, иначе бы пожрал нас-с-с. А пос-скольку наш-ши кладки уничтож-ш-жены, нам приш-шлось отлавливать людей из ваш-ших с-селений! Иначе мы бы прос-сто ис-счезли с-сами, как рас-с-са! Вы, злобная, завис-стливая, розовощ-щ-щёкая нечис-сть! Вам мало того, что и так з-с-загнали нас аж за холмы? Презирающ-щие нас-с-с лишь за то, как мы от вас-с отличаемс-ся, вы пош-шли против с-своих, отравляя город, лиш-шь бы обвинить в этом нас-с! – шипели недовольные серпенты.

– Вы же отсталые в развитии дикари! Пляшите у тотемов, приносите своих в жертвы, кормите каких-то чудовищ! – пыхтел старикашка. – Вас надо убрать из этого мира! Мешаете человеческому виду развиваться! Не зря вас всех истребляют церковники! Вы здесь нечисть! Во имя господа нашего! – молился он слёзно, глядя на небо.

– Меш-ш-шаем вам быть ц-с-царями природы, коими вы не являетес-сь, но очень хотите, – шумно пыхтели недовольством змеелюди своими ноздрями. – Год за годом, Тадеуш-ш, вы лиш-шали насс-с потомс-ства. Никогда не оказывали помощ-щи, не делилис-сь знаниями, рес-сурс-с-сами, не желали быть мирными с-сос-с-седями! Наш-ши кладки разорены, наш-ше новое поколение ничтожно. Вы убили даже наш-шего бога! И теперь нас-с ничто не держит на этой земле. Заберите с-себе этот клочок, жалкие бес-с-сердечные чудовища, – разошлись они с таким видом, что ещё не потерявшему сознание Бальтазару показалось в их необычной мимике змеиных морд определённая грусть, разочарование и отчаяние.

Но то, что зверолюди способны, как и род человеческий с их ближайшими соседями, испытывать настоящие эмоции, что они никак не были связаны с проблемами Яротруска, было последним откровением в потоке мыслей перед накрывшей весь разум некроманта абсолютнейшей густой чернотой. На этот раз лишь истинный мрак и тишина. Ни мерцающих звёзд, ни переливов далёкого неведомого космоса, ни источника света, ни лучика надежды, ни мерцающего огонька потусторонней реальности. Не было даже шёпота царицы-тьмы, к которому он уже был готов, чтобы услышать очередные нотации.

VI

Бальтазар ждал снова видений с призраками прошлого. Отрывки из воспоминаний, которые могли быть неточными, фальшивыми, искажёнными спустя столько времени. Готов был встретить поток лиц и эфемерных, таящих гримасами остервенелого уродства, масок. Сцены дружбы и предательства, утраты близких, конфликты с наставниками. Но ничего не было. Словно вся жизнь была пуста.

Не было даже ощущения этого некромантического мира, что должен существовать где-то на той стороне, с его тленным смрадом и дыханием смерти в каждом порыве и дуновении потусторонних ветров, царящих среди ушедших душ. Никаких лабиринтов сознаний, сокрытых потаённых чудовищ, загробной жизни и пристанища мертвецов. Лишь безбрежный густой океан плотной первородной тьмы, такой, как ещё до пришествия в этот мир хаоса. Пустота, в которой можно было бесцельно плыть, парить, тонуть и не нужно было даже дышать.

А ему казалось, что он всё ещё делал вдох. Вопреки всему. Назло этому миру. Всем инфернальным чертям, порождениям тьмы и вопящим душам умерших врагов. И этим людоящерам, которые, как выяснилось, не желали городу ничего плохого, и деревенскому старосте, который точно руку приложил к отравлению колодцев. Бальтазар был в непроглядном мраке, не чувствуя даже собственного тела, но почему-то ощущал каждый медленный вдох и каждый ещё более томный выдох.

После того, что было в Касторе, когда он предпочёл покинуть живописный край и заняться чёрной магией в Кните, он, казалось, именно этого и искал, придя сюда семь лет спустя, став талантливым некромантом. Славной битвы, быть может, даже гибели в достойном сражении. С Казиром этих эмоций ему не хватило, всё было слишком просто. А сейчас он нехотя признавал себе, что, вероятно, недооценил мощь ядовитого соперника. И всё же вышел победителем, что давало полное умиротворение перед тем, как полностью раствориться в небытие.

Обычный человеческий страх смерти подал загробный голосок, словно забитая мышь в гулком тоннеле, но тут же развеялся вспышкой змеящегося огонька и исчезающего дыма. Бальтазар ставил себе слишком глобальные цели, чтобы о чём-то сейчас сожалеть. Родственники – мертвы. Учителя – позади. Первая любовь – оставлена в прошлом, где ей будет лучше, чем с ним.

Зачерствев в упражнениях некромантии, не ведая морали и заботясь лишь о самом себе, он был вполне доволен короткой, но насыщенной жизнью, полной потрясений и путешествий. Запомнят ли его? Конечно, нет. Тот, кому было предначертано быть принесённым в жертву ещё в детстве… Как он вообще дожил до нынешних лет? Молодой мужчина и сам, по большому счёту, не понимал. Сила духа? Смекалка? Везение? Быть может, всё вместе. А, возможно, и нечто совсем другое…