Сразу за клубом Магнус оборудовал отдельный кабинет с оцинкованной стойкой. Помещение было отделано цветными витражами, подсвечиваемыми изнутри электрическими лампами и изображавшими греческого бога Диониса. Именно здесь хранились лучшие образчики его коллекции, именно здесь он обделывал свои самые тайные делишки.
– Не думаю, что мы встречались раньше, – сказал он после того, как она плюхнулась на круглый табурет у стойки и лихо повернулась на нем.
– Я знаю, кто
Она говорила на одной из разновидностей нью-йоркского диалекта, к которой Магнус никак не мог привыкнуть, хотя и прожил здесь уже не один месяц. Речь девушки была резкой и грубоватой, как мерцающий неоновый свет. Ее туфли из мягкой кожи были стоптаны на мысках, на задниках засохли пятна грязи и чего-то еще – чего конкретно, Магнус предпочел бы не знать. В таких туфельках было хорошо танцевать и выходить на охоту.
– Как мне тебя называть?
– Долли, – ответила она.
Из большой бадьи со льдом, вмещавшей пять дюжин бутылок, Магнус достал шампанское.
– А мне здесь нравится, – сказала Долли, – у тебя классно.
– Рад, что ты столь лестного мнения о моем заведении.
– Знаешь, классных мест много. – Долли, потянулась к стоявшей на стойке банке с вишней и стала вылавливать ягоды длинными (и, по-видимому, грязными) ногтями. – Но они таковыми только кажутся. А у тебя действительно здорово. Хорошее вино. Типа того пойла, что ты держишь в руке.
С этими словами она показала на паленое шампанское, которое Магнус как раз наливал в ее бокал. Бутылка, как и все остальные в бадье, была действительно симпатичной, но на самом деле содержала в себе дешевую шипучку. Вампиры могли выпить много, угощение, во всех смыслах, могло ощутимо ударить его по карману, и Магнус был уверен, что никакой разницы она не заметит. И оказался прав. Вампирша одним глотком осушила половину бокала и протянула его, чтобы он вновь наполнил его до краев.
– Вот что, Долли, – сказал Магнус, наливая паленое шампанское, – мне нет никакого дела до твоих шалостей в других местах, но я своих клиентов люблю и не хочу, чтобы под моей крышей они становились жертвами вампиров.
– Я явилась сюда не за едой, – ответила девушка, – для этого есть Бауэри. Просто меня попросили прийти и навести о тебе справки.
Туфельки девушки подтверждали версию о Бауэри – грязи на улицах в деловой части города было действительно много.
– Что ты говоришь? И кто же заинтересовался таким ничтожеством, как я?
– Никто, – ответила девушка.
– Никто – одно из моих любимых имен.
В ответ на его слова вампирша хихикнула и сделала на табурете еще один оборот. Затем допила шампанское и протянула бокал за новой порцией. Магнус наполнил его.
– Один мой друг… – сказала Долли.
– Никто.
– Ну да, никто. Я недавно с ней… с ним познакомилась. Он из наших.
– Ты имеешь в виду, вампир?
– Ага. Как бы там ни было, меня попросили тебе кое-что передать. Велели убираться из Нью-Йорка.
– В самом деле? С чего бы это?
В ответ Долли опять захихикала, неловко скатилась с табурета и, пьяно шаркая ногами, пустилась танцевать чарльстон под пробивавшуюся сквозь стену музыку.
– Скажем так – здесь становится опасно. Было какое-то знамение. Что-то с деньгами
Магнус вздохнул.
Нижний мир Нью-Йорка был одним из самых забавных мест, где ему приходилось бывать, и он не собирался покидать его. Со временем он стал продавал из-под полы алкоголь смертным –
По крайней мере, юная вампирша, несущая чушь, была лучше слюнявого пьяного оборотня. Магнус кивнул, делая вид, что внимательно прислушивается к ее словам, а сам мысленно считал бутылки с бренди и ромом, стоявшие на полке под барной стойкой.
– Представляешь, эти миряне собираются вызвать демона…
– Ну, они часто предаются этому занятию, – ответил Магнус, переставляя бутылку из-под дорогого золотистого рома, наполненную дешевым, пряным. – А сейчас взяли моду сиживать на верхушках мачт и расхаживать на крыльях летящего аэроплана. Что поделать, век глупых хобби.
– Но ведь миряне – это бизнес.