ХРОНИКИ БЕЛОГО ВОРОНА-1. НА ВЫХОД! С ВЕЩАМИ!

Неподвижно висящая камера равнодушно фиксирует расходящиеся круги непонятной энергии, превращающей в красную пыль бегущих солдат, оружие, технику, патриотические плакаты о великой Америке… Волна докатилась до мирных кварталов и… исчезла.

Президент сидит, забыв проглотить отпитый кофе. Он мог бы поклясться, что за пару секунд, когда работала вторая камера, он успел разглядеть в волне алого пламени огромного конного рыцаря в тяжёлых доспехах. Он никогда не узнает, что, просматривая эту запись, многие будут видеть воина. Только для некоторых он будет в кольчуге, а для иных – в пластинчатом доспехе, его увидят индейцем, монголом, викингом и даже бедуином на боевом верблюде…

– Страшно? – от насмешливого незнакомого голоса президент вздрагивает, как от пощёчины. Секретарша в зелёном платье присаживается на край стола и смотрит на него в упор пронзительно-салатовыми глазами. – Хочешь посмотреть записи с других камер?

Президент проглатывает ставший чудовищно горьким кофе, но во рту у него по-прежнему сухо, словно там тоже прокатилась волна алого жара, – и поэтому он лишь отрицательно мотает головой.

– Я ведь предупреждала, – женщина смотрит в самую глубину его глаз, – нельзя нападать на наш мир.

Президент медленно выдвигает верхний ящик стола. Если застрелиться сейчас… Но его руки нащупывают лишь красную ржавую пыль…

– Я решила, что вашей стране больше не нужно оружие.

Да, США заблаговременно позаботились о трансляции своего триумфального «искоренения язв», и после этого оглушающего выступления страны Евросоюза замерли, не зная – что же предпринять. Вокруг порталов по-прежнему стояли слегка растерянные военные. Политики молчали. А потом из портала вышла ОНА. Женщина в зелёном с салатовыми глазами. Она вышла из каждого окружённого портала, подошла к оцеплению, подождала, пока люди отряхнутся от красной пыли, в которую превратилось их оружие и снаряжение, и тогда в их ушах раздалось:

– Идите домой. Бегите, ребятки, пока я добрая… И впредь будьте почтительны к старшим.

И тогда их объял ужас.

Соединённые штаты Америки переживали локальный крах мира. В одночасье лишившись всего вооружения, армии и правящей верхушки, которую совершенно внезапно настиг один на всех сердечный приступ, получив предупреждение о непозволительном поведении и незамедлительном наказании за это, общество пребывало в состоянии ступора. Полиция, армия, шерифы, обыватели – всеоказались равно безоружны. Любая попытка завезти на территорию страны оружие оканчивалась красной пылью. Единственным утешением в этой ситуации было то, что потенциальные преступники лишились оружия так же бесповоротно.

Все сохранившиеся порталы светились красным. Людям было объявлено о невозможности воспользоваться проходом для граждан США.

Вдобавок массово начала отказывать техника.

В мире начали говорить о «проклятии США».

СБОРЫ… ИЛИ УЖЕ НЕ СБОРЫ?

Иркутск, день пятый от открытия порталов

Всю ночь Вовка ворочался во сне, с кем-то начинал разговаривать, спорил. Под утро, когда он разбудил меня в три тыщи сто пятьдесят второй уже раз, я встала и поставила тесто, достала из холодильника творог, купленный на завтрак, замесила начинку…

Когда по дому распространился запах выпечки, в кухню заглянул взъерошенный муж.

– Ух ты, ватрушки!

– Ну, ты же жаловался, что давно не было – вот.

– С собой положишь?

– Да, сейчас остынут, упакуемся – и можем двигать.

– Так ты же до завтра вроде бы просила…

– Знаешь что? Я вот тут подумала – а чего тянуть? Всех дел всё равно не переделаешь. Тем более ты всю ночь так метался…

– Ясно! – муж картинно оскорбился. – Спровадить меня поскорее хочешь, да?

– Вовка, я тебя стукну!

– Вот-вот! Ещё и угрозы расправы!

Я побежала за ним с полотенцем. Муж заржал и спрятался в ванной. Вот длинноногий, блин!

Посмеиваясь, я начала складывать ватрушки в пакеты.

После завтрака я вытащила из шкафа стосорокалитровый мужнин рюкзак и озадачилась:

– Что-то я с трудом представляю, как ты с ним поедешь на велосипеде.

– Да я вообще не поеду на велосипеде.

Вот это внезапно!

– Ну зашибись! А зачем мы их купили?

– Мы их купили, любимая, на будущее. Чтобы были. А мне одному легче и проще будет пойти пешком. За день я совершенно спокойно прохожу пятьдесят километров…

– А почему не ехать-то?

– Да потому что я не знаю, какая там дорога! А если сопки, скальник – тащить его на себе?

– М-м-м…

– Помнишь, мы ехали на Байкал, там такие горы! Ну, поедь ты там на велике, я хочу на это посмотреть!.. Пешком я их пройду. Ну, конечно, не быстро, но… перевалю.

– Ну да… Есть, конечно, вариант – оставлять где-то, но это надо потом именно туда возвращаться…

– Ну это ж г?нево, согласись?

– Ну да, чёт затупила я.

– Вот. Иду пешком. Беру с собой лопатку из машины*, топор… Лопата, конечно, с одной стороны наточена. Но топор – это топор, сама понимаешь.