Хроники Белого Ворона-4: ИДЕМ НА ВОСТОК

Посыльный получил гордый ответ, мол, это всё жёны и дети Белого Ворона, который кагбэ передал Вове, после чего барон «впал в неистовство» и потребовал всем упомянутым жёнам и сыновьям явиться «вон туда» — золотая карета оказалась вполне себе неплохим ориентиром — через десять минут, «иначе я за себя не отвечаю»!!! Наши дружинники поскакали в обе стороны вдоль берега выкрикивая приказ. Алабаи расположились вокруг кареты — меня пасут. Я наблюдала и слушала из-за задёрнутого тюлем окна. Подъехал муж, стукнул в крышу:

— Давай-ка, это… одевай свои… ожерелья…

У костров засуетились. Вскоре со всех сторон потянулись цепочки людей. Выглядело это, как на школьной встрече перед первым сентября: много мам и ещё больше детей. Букетов только не хватало. И, конечно, только пацаны.

Совсем маленьких не было; самому мелкому было лет шесть. Или прячут, или я правильно предположила, что Борай салом зарос и стал предпочитать еду и выпивку женщинам. Сильно больших тоже не было. Так — подростко́вая мелкота. А где старшие?

Я негромко озвучивала свои мысли стоящему у кареты мужу, на что он также тихо ответил:

— Старшие, скорее всего, в Степи остались, власть делят. Они-то, должно быть, бо́льшую часть отцовского хозяйства и подре́зали.

Наконец, все людские ручейки стеклись на поляну перед каретой. Барон послал носорога чуть вперёд:

— Кто старший этого сборища?

Толпа заколыхалась, выпуская женщину. Классическая казашка. Молодая. Нет — сейчас молодая… Глаза всегда выдают. Этой женщине было лет шестьдесят, а то и восемьдесят. Как бы не первая жена Борая, ещё с той стороны. Она смотрела прямо, уверенная в своём праве. Длинное тёмно-розовое шёлковое платье с оборками по низу, длинный бархатный вышитый камзол без рукавов, платок, покрывающий голову и шею, обмотанный сверху белым узорчатым тюрбаном. Ответила с достоинством:

— Я!

— Ты кто такая? — слегка склонился Вова.

— Я — Балхия, старшая жена барона Белого Ворона!

— КТО???!!!

Носорог почувствовал раздражение хозяина и захрапел, выдирая передними копытами куски дёрна. Женщина слегка попятилась и ответила уже не так уверенно:

— Белый Ворон убил Борай-хана. Теперь все жёны Борай-хана и дети Борай-хана по закону Степи принадлежат ему. Мы идём к своему покровителю. Я — старшая жена…

— Я, ССССССУКА, — БЕЛЫЙ ВОРОН!!! — взревел Вова не хуже носорога, — А ну, ОГЛЯНИСЬ вокруг! — Балхия, да и большая часть сбившихся в кучу степняков начала осторожно озираться, — ЧТО ты видишь⁈

— М-м… э-э-э… — она явно не знала, что отвечать.

— Может быть, ты ВИДИШЬ степь⁈… НЕТ⁈… Да неужели??? Понапридумывали себе законов и вы думаете я — Я! — должен им подчиняться?!! — сколько ора, крандец…

Барон кивнул телохранам, распахнувшим дверцы кареты и пригласил:

— Супруга, выйди… — пришлось красиво выходить, прямо под бешеный крик, — ВОТ — моя жена!!! ЛЮБИМАЯ жена!!! ЕДИНСТВЕННАЯ жена, ты запомнила???!!! ЗАПОМНИЛА???!!! А???!!!

Лицо Балхии словно отвердело. Она смотрела на моё во всех отношениях сияющее появление и понимала, что эту женскую битву она проиграла.

А платье у неё было не розовое, а бывшее красное, только сильно застиранное. Я коснулась сознания, чтобы убедиться…

Всё так. Более того, это было единственное платье, которое ей разрешил забрать старший сын. Старое, давно заношенное и прошлым летом уже отданное служанке. Девчонке выдали уж вовсе тряпьё, а это велели вернуть обратно вдовице.

Все прочие наряды достались старшей невестке, ставшей отныне хозяйкой в главной юрте. И расшитые жемчугом зимние сапожки, и высокая островерхая шапочка с золотыми подвесами, обшитая мехом белой лисы, и все украшения. Ей не разрешили забрать даже простое кольцо, привезённое ещё со Старой Земли, которое муж надел ей на палец в центральном ЗАГСе Алма-Аты. Хорошо, что узнав о смерти мужа, она не ела несколько дней и руки сильно похудели. Змеища-невестка готова была даже пальцы свекрови отрубить, лишь бы ничего ей не оставить… Были у бывшей старшей жены мысли умереть вслед за мужем, но не было уверенности, что старший брат даст младшим вырасти в конкурентов. Да хотя бы просто вырасти. Да и дочерей хотелось устроить, выдать замуж, а то уже слышала, как невестки хохотали и обсуждали, что можно было бы девчонок подарить их братьям в наложницы. Или продать заезжим торговцам и прикупить нарядов. Потому и решилась идти с детьми в чужую страну, собрав скудные крохи, которые старший согласился с ними отдать.

Жалко её стало.

Блин, всё моя добрость, никак не даёт стать мне настоящей деспотшей! Деспотессой?.. Деспотиней?.. Ненавижу феминитивы…

А барон тем временем продолжал своё внушение:

— Здесь ВСЕ вы — пока — НИКТО!!! Максимум, на что вы можете рассчитывать — стать моими подданными! А с подданных я спрошу: ИМУЩЕСТВО вашего отца и мужа — ГДЕ⁈

Кто-то показал на берег, но Вова продолжил разоряться: