Хроники Белого Ворона-4: ИДЕМ НА ВОСТОК

До кучи перед столом, озирая пока ещё пустой зал, лежала моя золотистая Теселли.

— Госпожа кельда, — в двустворчатую дверь заглянул дружинник, — Пришли!

— Все?

— Говорят — да!

— Предупреди: первые три ряда от сцены — матери. Остальные — садятся как хотят, в любом порядке. И пусть заходят.

Я прикинула, что на один ряд скамеек человек двадцать должно войти, так что в десять рядов вместятся. Тем более же только старших ждём.

Они заходили осторожно, как… как собака в новый дом, если вы понимаете, о чём я. Словно принюхиваясь.

Как на них повлияла речь барона, пока сложно было сказать. Многие настороженно таращились. Некоторые были испуганы. Балхия и ещё несколько старших жён (по глазам вижу, что старших — по возрасту) держались скованно, даже как-то сурово. А вот несколько совсем молоденьких, губки поджаты, глазёнки щурят. Никак, решили, что за такого барона, который жену золотом увешивает, можно со старой женой и потягаться. Финтифлюшки! Сели несколькими кучками. В каждой — своя лидерша. Ладно, посмотрим.

— Глирдан, позови-ка мне старшую. И стул найдите, не стоять же женщине. И попроси Лену задёрнуть занавес! Я не хочу, чтобы все слышали наш разговор.

Сейчас мы будем мутить ваше болото.

РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ

Балхия сидела очень прямо, положив сложенные замочком кончики пальцев на самый краешек стола.

— Прежде чем говорить с другими, я хотела бы познакомиться с вами поближе, — услышав уважительное обращение, старшая жена даже слегка вздрогнула, — Напомните, пожалуйста, как вас зовут?

Глаза у неё были тёмно-тёмно-карие, почти чёрные, раскосые.

— Балхия.

— А по отчеству?

Она секунду помедлила:

— Талгат-кызы.

— А в первом паспорте было записано: Талгатовна, правильно? Вы же в военной части учительницей работали?

Руки у неё задрожали:

— Откуда вы знаете?

Я смотрела на неё внимательно.

— Я вижу. Причём учительницей русского языка, а это — вдвойне прекрасно! — я сложила кончики пальцев «домиком», уперев локти в стол, — И — я правильно понимаю? — пока ваш муж был жив, ваше слово в среде жён было решающим?

— Да.

— Даже если любимая жена хотела по-другому?..

Меж её бровями залегла морщинка.

— Он всё равно меня слушал. Даже…

— Даже когда перестал любить?

— Да.

Вот так вот. Он перестал её любить, а она его — нет. Не сразу, во всяком случае. Но она была достаточно мудра, чтобы продолжать влиять на мужа. И он, потеряв любовь, всё же сохранил уважение, и слушал её прежде всех. А она в строгости держала всё женское общество своего аула. За это её и ненавидели невестки. И отомстили, как только покровитель исчез. Угу.

— Насколько я могу судить, вплоть до сегодняшнего дня младшие жёны продолжали вам подчиняться? Ну… более или менее?

— Да, это так.

— Видите ли, в чём дело, — я смотрела на неё внимательно, — Если мой муж сказал, что даст вам помощь и покровительство — значит, так оно и будет. Поймите, ни о каком замужестве речи не идёт. Но ваши дети будут учиться. Вам выделят земли, разрешат вести хозяйство. Я выделю, собственно говоря. Кто-то в этом поселении должен будет отвечать за общее хозяйство, вести дела, управлять всем. Староста. Староста ведь — не обязательно мужчина. У нас старостой может быть и женщина, — тут я немножко кривила душой: пока что во всех посёлках старостами были мужики; но нигде ведь не было сказано, что женщине это запрещено? — Среди ваших людей я вижу пять… ну, может, семь адекватных женщин, способных организовать общее хозяйство — типа колхоза, понимаете? Но зачем же что-то менять, если есть человек, уже умеющий управлять? Как вы считаете?

— То есть… извините, вы хотите?..

— Я хочу назначить вас, Балхия Талгатовна, старостой новой деревни. Как по-казахски будет «звезда»?

— Жулдыз.

— Вот. Назовём её Жулдыз. Вы согласны управлять деревней, Балхия Талгатовна? Вести её к процветанию? Через десять лет ваши дети, возвращаясь в Степь, не должны выглядеть нищими.

Она сжала кулаки.

— Да! Я согласна!

— Хорошо, идите в зал, сейчас состоится общий разговор. И попросите секретаря Лену подняться ко мне.

ОБЩАЯ ВПРАВКА МОЗГОВ

Секретарь Леночка примчалась, как электровеник.

— Ленуся, покажи ребятам как занавес открывать-закрывать и отправь кого-нибудь до старосты, пусть пришлют мне отрез хорошей ткани, желательно шёлковой, метров пять, на нарядное платье — я ему потом возмещу. И ещё один, попроще.

— Хорошо!

Тяжёлая портьера поползла в сторону, открывая сидящих.

— Глирдан, спроси их по-казахски: кто понимает русский? Пусть встанут.

Жёны поднялись не все. Дети и подавно. Некоторые вставали неуверенно (типа, вроде что-то понимают…), некоторые озирались. Ну и ладно, будем общаться с переводчиком. То, как Глирдан переводил, сразу выпущу, а то длинно получится. Только сам диалог.