Хроники Белого Ворона-7: ФОКУСЫ РЕАЛЬНОСТИ

Они сверили свои истории, и то, что рассказывал Джума, представляло все события в совершенно новом свете. И всё-таки как-то…

— Слушай, а не могли обмануть тебя? Ты ж говоришь, сам в замке оставался, своими глазами не видел?

Джума подумал:

— Дед Рустам что сказал? Что его раненого между убитыми не заметили, а потом типа встал и ушёл?

— Так.

— Пошли, покажу тебе тех убитых.

Оказывается, место было буквально в двух шагах, на соседней поляне.

Прямо по центру, между облетевших кустов шиповника, в глубине которых виднелись крупные бордовые ягоды и верещали какие-то пичуги, чернело обугленное пятно метров трёх в диаметре. Видно было, что горело здесь до дождей. Потом пепел и сажа долго мокли под осенней моросью, а теперь застыли, прихваченные морозом в чёрно-серую лепёшку.

— Вот они, убитые. Если поковырять, можно найти кусочки костей, — Джума поддел носком сапога край пепельной лепёшки, словно и впрямь собираясь расковырять её внутренности. — Тут и Ришат лежит. Повезло, с-с-скотине. А то бы я его своими руками придушил. Если бы не его подстава, я бы и сам на орчих не полез, и своим парням бы точно не дал. Иш-шак тупой, — Джума сплюнул.

Андалеб кивнул. Ришатова выходка со всех сторон вышла дурная, так что Джума был бы в своём праве. И всё же…

Джума посмотрел на низкое серое небо:

— А хочешь, поехали, сам Бяшима спросишь. Он тут рядом был, всё видел.

— А выпустят его из замка-то?

— Зачем выпускать? Мы заедем, барон поговорить разрешит. Может, и сам с тобой поговорит. Камаз — мужик здравый, хоть и волчара битый.

Андалеб насторожился.

— Что за имя такое, нерусский, что ли?

— Да русский. Старые бойцы его так зовут меж собой, я услышал. Витя-Камаз. Говорят, с девяностых кличка, а может и раньше.

А вот это совсем интересно!

— Поехали, поговорим.

Кличка, говорите, ну-ну…

Лес кончился внезапно, как отрезанный. Дальше шла вычищенная полоса земли, метров в сто шириной, за которой… Да-а-а… Такой замок с его убогим войском не возьмёшь. Разве что… мысль оборвалась внезапно. Коричнево-рыжий бугор, который Андалеб принял за поросшую пожухшей травой горку, зашевелился, издавая глухие угрожающие звуки. Туша развернулась, и на них уставилась огромная морда с ещё более огромным полутораметровым рогом. Андалеб непроизвольно резко натянул поводья.

— Стой спокойно, не дёргайся, — негромко посоветовал Джума, — это просто дозорный.

Из-за носорога показался орк, успокаивающе похлопал свою зверюгу по шерстистому боку, вопросительно дёрнул подбородком.

Джумагулы в свою очередь мотнул головой в сторону Андалеба:

— Это дядя мой. Хочет переговорить с бароном.

— Проезжайте.

Сразу за широкой аркой ворот они спешились и оставили лошадей рядом с караулкой. Дежурный велел сдать всё оружие кроме ножа, выслушал повторное объяснение Джумы и отправил их в главное здание — дескать, барон у себя в кабинете. Но не одних. Следом, нервируя совершенно по-звериному бесшумными движениями, пошёл один из орков.

Андалеб непроизвольно ускорял шаг, предчувствуя, что вот сейчас и кончится белёсый липкий туман, и на смену ему придёт определённость. Хорошо бы ещё добрая.

Коридор упёрся в широкие двустворчатые двери, за которыми оказался обычный кабинет, больше похожий на офис. Нет, все материалы отделки и мебель были просто отличные, высший класс. Но не было ленивой роскоши и показного желания пустить пыль в глаза. Здесь работали, и судя по обилию бумаг на столе и на магнитной доске, по большой карте, истыканной пометками, и по образцам всяческих горных пород, стоящих прямо в ящиках по всем углам кабинета, работали много. Карту, кстати, рассмотреть не удалось — одновременно с их приходом она была заботливо задёрнута шторкой.

В кабинете находилось трое. Один как раз карту задёргивал. Второй сидел чуть сбоку, в руках у него был какой-то камень, который он при виде вошедших тут же бросил в стоявший неподалёку ящик. Третий парень стоял у стола. Услышав, как отворилась дверь, онобернулся и весело сощурился на Андалеба:

— Ну, здоро́во, командир!

Больше всех удивился Джума. Глядя, как дядька обнимается с новым бароном, он потихоньку поднял челюсть с пола и утешил себя старой банальной мыслью: мир тесен. Да ещё как!

Вторым удивительным фактом было, что из кабинета его не выперли, а даже пригласили сесть за общий стол, сервированный в основном мясными-сырными нарезками. Барон откупорил бутылку с тёмно-бордовой жидкостью и огненной ящерицей на этикетке, разлил по пузатым стопкам:

— Ну, давайте, мужики, за встречу и взаимопонимание, чтоб боги нам помогли его найти! Закусывайте смело, тут свинины нет.

Джума про себя подумал, что уж лет… скоро девяносто, наверное, с самых голодных перестроечных годов на это забил, но промолчал. Андалеб посмаковал напиток:

— Хороша настоечка!

— Дерьма не держим, — гордо ответил барон, и оба засмеялись какой-то старой шутке. — Ты скажи, что так долго полз-то? Мы тебя с позавчера ждём.

Дядька болезненно сморщился:

— Ты тот отряд видел?

— Да уж порассказали.

— Мог бы и не спрашивать, как ишаков на базар веду, — Андалеб пробормотал длинное ругательство.