Хроники Белого Ворона-8: ЗА БУДУЩЕЕ!

И хоть Хамур Золотой Лев успел на него рявкнуть, мол: а ну в чужой монастырь со своим уставом не лезь! — и даже заставил попросить прощения (что, впрочем, было выполнено достаточно формально), вся эта мелочь сероземельская аж затрепетала. И так прямо им хотелось высказаться в том духе, что уж у них-то «бабам слова не давали» — аж гудело в воздухе.

И вы понимаете, задолбал меня этот политес. Вот внезапно. Они будут всякую муру про меня думать, а я — дипломатическое лицо делать? Да щас!

Ладно-ладно, говорю, дорогие гости, вы тут кушайте, не обляпайтесь — и ушла.

Да пошло оно всё на хер! Надоело мне!

И когда Владимир Олегович через полчаса пришёл, в спальне было уже темно, я лежала, окуклившись в одеяло, и делала вид, что сплю.

Он потоптался и ушёл. И так мне стало себя жалко, вы не представляете, аж до слёз…

Спустя часа два снова пришёл, повозился и аккуратно лёг с другой стороны кровати. А мог бы обнять, между прочим!

Утром проснулась — а мужа рядом уже нет. Сказали: куда-то всю эту дипломатическую толпу повёл, показывать наши красоты.

И вот тут я психанула.

Вот, вы понимаете, натурально — психанула. Потому что у меня тоже есть предел усталости, оказывается.

И решила, что мне нужен отпуск. Немедленно!

РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО, И НЕЧЕГО МНЕ ТУТ!..

Два часа спустя, мой рабочий кабинет.

Я вышла из спальни и критически оглядела сидящих за столом:

— Ну что, ребятушки, все собрались?

— Почти, матушка кельда! А всё-таки, что за интрига? — Глирдан со своей гитаркой выглядел как всегда эклектично. Не Лютик из Ведьмака, конечно, но тоже фраер ещё тот.

Дверь в кабинет резко открылась, стукнув о деревянную панель. Рыжая Женька ввалилась в комнату с двумя битком набитыми рюкзаками.

— Вот, матушка кельда! Лембас, как вы просили!

— Лембас? — сидящий ближе всех Колегальв подскочил, принял у девушки поклажу и вопросительно поднял брови домиком: — Мы идём в поход?

Остальные тоже смотрели на меня, ожидая пояснений.

Коле аккуратно поставил рюкзаки в уголок и с возросшим уважением посмотрел на тоненькую эльфийку. Женька отдувалась. Ну, она сама напросилась. Дескать, если мужиков послать — пойдут расспросы: что, да куда… А Женя — она у людей вызывает безусловное доверие, что есть, то есть. Но набрала-то, что называется, от щедрости душевной! С другой стороны, нас ведь много.

Да, это вам не Властелин колец*.

*В переводе Гоблина, конечно!

Девять рыл (это я любя) было только охраны. Плюс бард, мастер иллюзий и я. Двенадцать. Ах, нет! Дверь снова раскрылась, на этот раз мягко и интеллигентно, и на пороге появился Абрам. Тринадцатый.

— Госпожа баронесса, вы меня вызывали?

— Вызывала. Проходи, дорогой.

Абрам окинул собрание бархатно-чёрными глазами и подозрительно спросил:

— Вы уезжаете?

— Мы, Абраша, мы уезжаем. Значицца, так. Я еду в отпуск. И вы все едете со мной, — в принципе, малость обалдели от такой новости только Абрам, Коле и Глирдан; отряду охраны было не привыкать сопровождать меня повсюду, но даже они напряглись от следующей фразы: — А лембас нам на тот случай, если там, куда мы отправимся, не в ходу рубли. Я, правда, не предполагала, что мы будем питаться одним хлебом.

Женька слегка покраснела, и открыла рот, чтобы оправдаться, но Тиредор, вычленивший из этой речи главное — на всех территориях, с которыми был установлен хотя бы мало-мальский дипломатический контакт, были в ходу и русские, и имперские рубли — успел первым:

— А господин барон знает о вашем решении?

— Пока нет, но я оставила ему подробное письмо.

Скорость обмена многозначительными взглядами в замкнутом пространстве достигла критической.

— Он нас убьёт, — резюмировал Тиредор.

— Поправка, Тир, — я подняла палец, — он нас убьёт, если мы как-нибудь так ухитримся сдохнуть.

— Мне не нравится число! — вдруг брякнула Женька. — И у нас нет морехода. Давайте Серегера возьмём?

— И правда! — Глирдан засмеялся. — Давайте его похитим, а то он что-то прокис в последнее время! Сидит в своём бюро, хандрит. Кризис жанра у него, видите ли.

Ну что, мореход — штука полезная.

— Абрам, ну-ка открой нам портал в корабельный отдел.

Серегера мы поймали за яростным разрыванием каких-то чертежей на мелкие клочки. И правда, кризис жанра у мужика. Заметив портал, он покраснел и попытался замести следы.

— А ну, иди сюда! — строго сказала я, и когда он поспешно вошёл в кабинет и обозрел нашу компанию, пояснила: — В отпуск с нами поедешь, в дальние и неизведанные края.

Выслушав концепцию путешествия, Сер высказался в своей обычной экспрессивной манере:

— Е*а-а-ать!.. Простите, дамы. Да барон ползамка разнесёт, когда узнает!

Они смотрели на меня ожидающе.

Я набрала в грудь побольше воздуха и длинно выдохнула.