Дмитрий Львович Быков
Хроники ближайшей войны
Эссе содержание § от автора
Часть первая. Философические письма
§ Письмо первое § Письмо второе § Письмо третье § Письмо четвертое § Письмо пятое § Письмо шестое. Опыт о самосохранении § Письмо седьмое. Об одном фантоме § Двести лет вместо § Подражание Горчеву § Дисквалификация § Памяти последней попытки § Уловленный дьявол § Тайна ваших подтяжек
Часть вторая. Хроники
§ Поющие в Чернобыле § Дарья из благодати § Ковчег без потопа § Потеряевка § Духовидец § Топ-топ § Вагнер § Украинская ночь § Доктор Скорова § Сказитель
Часть третья. Личный опыт
§ Как я пел «Марсельезу», или Швейцарская конина § Падение Игоря Кациса § На Енисее § Как я не встретился с Бродским § «Мне улыбаются твои сиськи». Как я был делегатом Конгресса § Как я нашел кепку Ленина и внука Мандельштама § Как мы регистрировались § Как я был на объединительном съезде § Как я брал интервью у Тото Кутуньо § За гранью. Классификация русского путешественника § Как я тоже видел Путина
В этой книге собраны статьи, появившиеся в «Русском журнале» (http://www.russ.ru),
«Собеседнике» и «Огоньке».
Первая часть состоит из полемической публицистики, вторая - из репортажей и очерков, иллюстрирующих некоторые тезисы моей русскожурнальной колонки «Быков-quickly».
Почти все тексты исправлены - исходя не из конъюнктуры момента (читатель легко заметит, что несбывшиеся прогнозы и поспешные оценки остались в полной сохранности), но из ненависти к собственному многословию.
Вообще, если бы я не знал лично автора всех этих статей и репортажей, я ненавидел бы его упорно и жестоко. Да я так к нему и отношусь, честно говоря.
Если это может кого-то утешить - пусть утешит.
Дмитрий Быков 30 августа 2005 года
Москва
Письмо первое
1
Мне приходилось уже писать и на форумах, и в статьях, и отчасти в «Орфографии» - о том, что русская история в последние двести лет как минимум (о периодизации можно спорить) представляет собой практически непрерывное движение вниз, временами под откос, и в этой коллизии уже не принципиально, съезжать ли в пропасть по левой или правой колее. Весь российский «маятник» - чередование либеральных и государственнических крайностей, оттепелей и заморозков, упоминавшихся бардаков и бараков - осложняется тем, что происходит он в процессе движения по наклонной плоскости; можно привести и другой визуальный аналог - спуск по спирали с повторением всех типологических признаков «оттепели» и «заморозка» на каждом новом витке, все более узком. Отсюда и убыстряющееся чередование, и все более очевидная второсортность как отечественной свободы, так и отечественного зажима.
Следует выделять, впрочем, не две (зажим - оттепель), а четыре стадии исторического процесса в России. С упрощением этого цикла - редукцией его до двух стадий - связаны многие заблуждения последних лет. Я обозначил бы стадии русского исторического цикла как «реформаторство (вплоть до полного разрушения прежней модели государства) - зажим - оттепель - застой». Иван Грозный и Петр Великий (в народе прозывавшиеся одинаково - кровавыми) правили достаточно долго, чтобы в первой половине своего царствования осуществить реформы, а во второй начать закрепощение. С великолепной наглядностью эти же четыре стадии прослеживаются, например, в девятнадцатом веке - но то было время других скоростей: системным признаком эпохи бурного реформаторства служит путч или мятеж (стрелецкий при Петре, декабристский при Александре, эсеровский при Ленине, хасбулатовский при Ельцине). О декабристском путче следовало бы сказать особо: советская историография наклеила на него ярлык «революционного». Б'ольшую глупость трудно придумать. Победа Пестеля привела бы к террору куда более жесткому, чем государственный (как и любая секта по своей структуре куда жестче официальной церкви). Ни один военный переворот (каковым и был по сути декабристский путч) не приводил еще к демократизации страны. Попытка переворота не увенчалась успехом, и завинчивание гаек было осуществлено государственной волей.