Хроники бытия

Сегодня было 19 августа 1939 года. Россия перешла на григорианский календарь в самом начале 20 — го века. История же, пошла здесь, не так, начиная со 2 декабря 1805 года. Аустерлицкое сражение выиграли объединённые русско-австрийские войска. В той битве, Наполеон Бонапарт, совсем недавно провозглашенный Императором — был убит (в учебнике утверждалось, что именно в битве, а не до её начала). Его армия утратила боевой дух и потеряла связное управление войсками. План императора. по заманиванию противника в ловушку, не сработал и французы были, в итоге, разгромлены.

Дальше было их отступление и сдача захваченных городов и земель. Союзная русско-австрийская армия вела боевые действия успешно. Кроме того. в войну, на их стороне, вступила Пруссия, которая вообще резко усилилась по ходу той кампании, что впоследствии, способствовало объединению германских земель в единое государство и возникновению Германской империи, гораздо раньше, чем это произошло в нашей истории. М-да, натворили мы дел…

Павел знал о том, что случилось в последнем походе на Землю. Вздохнули и заказали по 150 коньяку. Ординарный «Шустовъ» — был не плох. «Посидели» на червонец. После этого мы справились у официанта — где можно остановиться на ночлег и отправились прогуляться по городу. Мне не терпелось увидеть те изменения, которые случились и те, которые не произошли в моей истории…

…

Я шёл по своему городу, удивлялся не совпадениям и радовался новым открытиям. Павел был здесь впервые и с интересом слушал мой рассказ. Трамвайная линия пересекала Покровку, как и в моё время, образуя первое городское кольцо. А было ещё и второе и третье. Сеть электрического общественного транспорта здесь развивалась очень динамично. Здание окружного суда — в почти неизменном виде. Драматический театр — тоже стоял на своём, положенном месте. А вот гостиницы «Москва» — не существовало. На её месте располагалась Никольская церковь, которую большевики снесли, в том времени.

Мы вышли на Благовещенскую площадь. Слева от нас — располагалось здание Городской думы. Я не увидел больших изменений в нём. А вот дальше, эта площадь совсем не напоминала, привычные мне пейзажи, площади Минина. Скрашивать их непривычность помогали башни Нижегородского Кремля — Дмитровская осталась почти неизменной, а Кладовая, и видневшаяся Пороховая и Георгиевская — напоминали о себе. Справа, от здания Думы, была церковь, а перед ней зеленый сквер, Напротив Дмитровской башни стоял памятник. Мы подошли поближе и увидели надпись: «Импѣратору Николаю I — освободитѣлю Гроба Господня и Константинополя, от благодарныхъ православныхъ». Об этих исторических событиях — мы уже успели почитать в библиотеке… За бронзовой спиной Императора, располагалась Благовещенская церковь. Её я помнил только по старым фотографиям. Слева от памятника был фонтан.

Шли дальше. За стенами Кремля, золотились купола церквей, не взорванных и не разрушенных, в этом мире. По площади и окрестным улицам ехали автомобили и троллейбусы. Подошли к откосу. На месте памятнику Чкалову стоял… памятник Петру Николаевичу Нестерову. На нём была надпись — «Вѣликому русскому лётчику, от зѣмляков-нiжегородцѣвъ». И годы жизни 1887–1929. В этой ветке истории, Петр Николаевич, прожил на 15 лет больше. И погиб, при испытании новой модели самолёта. Причудливо тасуется колода…

Справа находилась Георгиевская церковь. Красивая! И лестница вниз тоже была и называлась также! Она была широкой, но построенной в другом архитектурном стиле (в отличии от Чкаловской лестницы, в моём мире). Её ступени вели прямо на Нижневолжскую набережную, к причалу пассажирских кораблей.

Вид на реку, заставил Павла восхищенно выдохнуть. Какой простор! Слева был Канавинский мост (с такой же горбинкой посередине), здание Нижегородской ярмарки находилось левее. На Стрелке царствовал пятиглавый собор, построенный в очень узнаваемом стиле. Правее, на Волге — тоже был мост, который напоминал мне прежние виды моего города. Всё смешалось в этом мире…

В небе над рекой, плавно шёл… дирижабль. Он двигался на закат, вдоль русла Волги. Причалы внизу — были полны пассажирских и грузовых судов. Среди них выделялось одно, стоящее у отдельного причала. Сверху, оно было точно распластано по воде и имело большие крылья. Присмотрелся к мыслям окружающих и по их обрывкам определил, что это — скоростной пассажирский экраноплан, который скоро отправляется в рейс до Москвы. Эвона как! Прогрессивно!