Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых

Роль наша на этом представлении была скромной – сидеть в темном углу и излучать ауру мрачного колдовства. Короче, внушать уважение, пока другие делают дело.

Тобо пришел просто как Тобо. Даже не счел нужным переодеться в чистые штаны и рубашку. Зато привел своих учеников – Ворошков.

Остальные зрители состояли из старших офицеров и провинциальных аристократов. Эти последние явились для того, чтобы познакомиться с Прабриндра Дра, а заодно разнюхать, что можно сделать, чтобы избавиться от нашего присутствия.

Завоеватели приходят и уходят.

Зал был переполнен. Толпа источала немало тепла. А я прел в доспехах, неподвижно сидя у стены на стуле и держа в правой руке копье Одноглазого. Большего, собственно, от меня и не требовалось.

Главное – не хлопнуться в обморок у всех на глазах.

Дрема прекрасно подготовила сцену. Освещение было тусклым, а заранее пущенные слухи дали зрителям понять, что Ревун безумен, как бешеная собака, и что могущество этого чародея не уступает могуществу Протектора.

Бедный Ревун. Несмотря на его участие в войне с Хозяевами Теней, нынче о нем почти позабыли.

Ворошки, я заметил, уселись в переднем ряду. Тобо обращался с ними, как с близкими друзьями, особенно с пухленькой веснушчатой блондиночкой. Он болтал с ней, пока Дрема на него не рявкнула и не велела начинать.

Даже меня процедура пробуждения слегка разочаровала. Тобо обошелся без танцев с бубном и шаманской тарабарщины. Очевидно, считал свою задачу не более интересной, чем работа в конюшне.

Но для вдумчивого ума его усилия были куда более впечатляющими. Лишь немногие – возможно, только избранные – поняли, насколько Тобо хорош, если даже такую нелегкую задачу выполняет как нечто обыденное.

Я подумал, что поведение Тобо многое говорит и о его характере. Эго этого парня не нуждается в сильной подпитке.

Было видно, что трое из четырех Ворошков поняли это сразу. Громовол тоже понял, но он страдал эгоцентризмом.

Тобо вывел Ревуна из долгого транса за считаные минуты.

Я не знаю всей биографии этого колдуна. Да это практически невозможно – у таких, как он, всегда темное прошлое. Но я знаю, что Ревун на несколько веков старше Госпожи. Он из тех, кто помог ее мужу Властелину построить на севере империю, рухнувшую примерно в то время, когда изначальный Черный Отряд вышел из Хатовара. Уродство Ревуна, терзающая его боль – наследие тех событий. Равно как и образ мышления, подобный тому, что заставил Душелов объявить себя Протектором.

Но у этой женщины нет той воли и упорства, той одержимости, что необходимы для создания точной копии древней империи Тьмы.

Я никогда не видел Ревуна без его многослойного рубища, такого старого, что между кожей нашего пленника и внешним миром образовалась сложная экологическая ниша. Тут и многочисленные беспозвоночные, и плесень, и разнообразнейшие зеленые растеньица.

Росточком Ревун ниже, чем Гоблин или Одноглазый, но Госпожа утверждает, что так было не всегда.

Когда Тобо закончил, бесформенный комок тряпья протяжно всосал воздух и испустил один из тех воплей, в честь которых его и назвали. В этом звуке было поровну боли и отчаяния. Я вздрогнул, несмотря на жару. Давненько я не слышал стонов Ревуна. И согласен не слышать еще дольше.

Колдун-карлик сел.

Звякнули извлекаемые мечи. Опустились наконечники копий. Полдюжины новеньких, недавно изготовленных Госпожой бамбуковых трубок нацелились на Ревуна.

Но тот больше ничего не сделал. Потому что был дезориентирован, в точности как и мы, когда проснулись.

Тобо подал знак. Вперед вышел человек с кувшином воды. Ревун испытывает страшную жажду. В ближайшие дни он выпьет ровно столько, сколько ему позволят. Первые из нас, кто проснулся четыре года назад, напивались до блевоты.

Мы научились дозировать.

И Ревуна научим. Куда он денется?

Он открыл рот. Оттуда вырвался жуткий рев. Эту кошмарную привычку он не мог контролировать.

Когда к колдуну стал возвращаться рассудок, он огляделся, и ситуация ему не понравилась. Он никого не смог узнать сразу. Он спросил: «Сколько времени прошло?» Заговорил на одном из северных языков, настолько древнем, что поняла только Госпожа. Она и перевела вопрос на язык Хсиена, добавив:

– Он думает, что воскрес в совершенно новой эпохе.

– Разочаруй его, и побыстрее, – посоветовал я. – У нас мало времени.

Ревун снова принялся задавать вопросы на различных языках, пытаясь добиться понятного ответа.

Я наблюдал, как он никнет. Предположил, что проспал слишком долго – даже народы времен его молодости ушли в забвение. Но все же полным идиотом он не стал, а потому узнал доспехи – мои и Госпожи, – хотя они и несколько отличались от оригинала. И вспомнил, кому эти доспехи принадлежали. Ревун обратился к Вдоводелу на том языке, на котором он в свое время общался с Госпожой. Когда-то я умел на этом языке читать, но о смысле произнесенных вслух слов мог лишь догадываться.

И едва все немного успокоились, как он снова испустил душераздирающий вопль.

– Общую ситуацию Ревун понял, – объявила Госпожа. – Когда ему объяснят подробности, он, пожалуй, согласится на союз.

Для ответа жене я выбрал язык Хсиена: