Хроники Черного Отряда

– Может быть, – согласился я. – Или не знала сама – на это похоже больше. Не могла знать. И никто другой не мог. Я все ломаю голову: отчего Душелов была уверена, что тут скрыто истинное имя Властелина.

– Желаемое за действительное? – предположил Одноглазый.

– Нет, – возразил я. – Видно было – знала она, что держит в руках. Только не могла отыскать нужное.

– Как и мы.

– Ардат мертва, – напомнил я. – Остаются три варианта. Но если припрет, выстрел будет один.

– Подытожь-ка все, что мы знаем.

– Одной из сестер была Душелов. Имени ее мы так и не выяснили. Ардат могла быть близнецом Госпожи. Думаю, та старше, чем Душелов, хотя росли они вместе и много лет не разлучались. О четвертой сестре мы вообще ничего не знаем.

– У нас есть все четыре имени и фамилия. Проверьте генеалогии, – посоветовал Молчун. – Найдите, кто за кого вышел замуж.

Я застонал. Генеалогии лежали в «Синем хрене». Душечка погрузила их на кита вместе с прочим барахлом.

Времени не хватало. Объем работы доводил меня до судорог. В эти генеалогии не сунешься с женским именем. Нет, искать приходится мужчину, который женился на нужной нам особе, и надеяться, что летописец упомянет хоть ее имя.

– Как же мы с этим справимся? – взвыл я. – Я же единственный, кто разбирается в этих куриных следах! – И тут мне пришла в голову, простите за нескромность, гениальная идея. – Следопыт. Засадим Следопыта. Ему все равно нечего делать, кроме как за деревцем ухаживать. Пусть занимается этим в «Синем хрене» и одновременно почитывает книжки.

Сказать легче, чем сделать. Следопыт находился очень далеко от своего нового хозяина. Втолковать что-либо этой безмозглой сущности – великий подвиг. Но если задание ясно, его не остановить.

Однажды ночью, когда я ежился под горкой одеял, в комнату вошла Госпожа.

– Вставай, Костоправ.

– А?

– Мы отправляемся в полет.

– А?.. Прошу прощения, но сейчас же середина ночи! У меня был тяжелый день…

– Подъем!

Приказы Госпожи не обсуждаются.

51 Знак

Дождь замерзал на лету, покрывая все вокруг ломкой ледяной глазурью.

– Оттепель, надо полагать, – заметил я.

Той ночью у Госпожи было плохо с чувством юмора. Мое замечание она проглотила с трудом. Ковер, к которому она провела меня, имел хрустальный купол над передними сиденьями – новое приобретение Хромого.

Чтобы снять лед, Госпоже пришлось применить волшебство.

– Проверь, плотно ли закрыто, – приказала она.

– По-моему, в порядке.

Мы взлетели.

Меня швырнуло на спину. Рыбий нос нацелился на невидимые звезды. Мы поднимались с ужасающей быстротой. Казалось, взлетим на такую огромную высоту, что я не смогу дышать.

Именно это мы и сделали. И еще выше взлетели, проломившись сквозь облака. Тогда я понял, для чего нужен купол.

Чтобы удерживать воздух. Это значит, летучие киты больше не смогут укрываться от Взятых на высоте. Госпожа и ее банда всегда что-нибудь придумают.

Но какого черта мы тут делаем?!

– Смотри.

Вздох разочарования. Тень, омрачившая надежду. Госпожа показала.

Я увидел. И узнал, потому что уже видел это долгими ночами отступления, завершившегося битвой перед Башней. Великая комета. Маленькая – но не узнать этот серебристый ятаган невозможно.

– Этого не может быть. До нее еще двадцать лет. Небесные тела не сходят со своих путей.

– Не сходят. Это аксиома. Значит, ошиблись те, кто ее установил.

Госпожа направила ковер вниз.

– Отметь это в своих Анналах, но людям не говори. Они и без того слишком встревожены.

– Согласен. – Одно лишь упоминание о комете помрачает умы.

Возвращение в слякоть ночи. Мы пролетели над Великим курганом в каких-то сорока футах. Проклятая река подобралась совсем близко. Призраки танцевали под дождем.

Я доковылял по грязи до барака, сверился с календарем.

Осталось двенадцать дней.

Старый мерзавец, наверное, хохочет сейчас от души вместе со своей любимой гончей – псом Жабодавом.

52 Ничего удивительного

Меня не оставляло нечто, сидящее обычно под сознанием. Я ворочался, засыпал и просыпался, и только перед самым рассветом меня осенило. Я вскочил и принялся рыться в бумагах.

Я нашел тот список, на котором Госпожа задержала дыхание. И перепахивал бесконечный список гостей, пока не обнаружил барона Сеньяка и его дочерей Ардат, Криденс и Сайлит. Младшая, Доротея, как отметил писец, прибыть не смогла.

– Ага! – каркнул я. – Поле поисков сужается.

Никаких иных сведений я добыть не смог, но и это был триумф. Предполагая, что у Госпожи была сестра-близнец, зная, что Ардат мертва, а Доротея – младшая… Шанс пятьдесят на пятьдесят. Женщина по имени Сайлит и женщина по имени Криденс. Вера – так это переводится.

Я до того разволновался, что заснуть больше не смог. Даже забыл о комете вне расписания.

Но возбуждение стерлось в жерновах времени. Взятые, выслеживавшие жену Боманца по сохранившимся документам, молчали. Я предложил Госпоже обратиться к первоисточнику. Но она еще не была готова рискнуть. Пока.