Хроники чумного времени

Несмотря на перманентную технологическую революцию, наши возможности исследования собственных устремлений не более совершенны, чем методические пособия алхимика шестнадцатого века, который ориентировался в работе на такие эквиваленты, как «жар меркуриального ветра» или «температура конского навоза», до которой следует нагреть сосуд.

«Действительно ли я хочу это существо так сильно? – думает некий господин, сидя в партере столичного театра, глядя на сцену и нащупывая через карман брюк свои яйца, а потом вдруг перед самым антрактом задается вопросом: – Верю ли я себе?» Всё! Желание препарировано, происходит единственный необратимый сдвиг, путешествие начинается здесь.

О важности онанизма в ряду других магических практик упоминает еще Зенодот Эфесский, позднее этой темой занимались многие мистики, включая Кроули, и все сошлись в том, что, онанируя, следует вообразить желаемое как можно реалистичнее и добиться материализации.

Акт онанизма легко осуществим – это не поход в кафедральный собор на воскресное богослужение и не визит в банк, он не требует соответствующего настроения и подготовки (не надо платить за свечи, а те, кто выбивает долги, тоже обойдут стороной твой скромный дом).

Онанизм часто становится чем-то вроде пассивного оружия сдерживания – история сохранила немало примеров того, как с его помощью христианские аскеты ускользали из лап смертного греха. Впрочем, кое-кого онанизм удержал и от более серьезного преступления и многим спас жизнь, особенно это касается храбрых солдат, которые, получив накануне разрядку, были осторожнее в бою.

Многие из нас – потомки этих воинов.

В народной магии приворотов и порч состояние сомнения в изначальном желании называется «откатом», а в классической терминологии алхимика – «стадией» на пути к совершенству, тропой, по которой можно двигаться исключительно в одиночестве.

Наложив мысленную печать достоверности на тот или иной факт, ты сам становишься нотариусом и судьей, но и отвечаешь за все сам – ответственность с тобой не разделит ни Бог, ни красавица, но смириться с этим легче, чем потратить жизнь на объяснение людям своего мнимого бесстыдства.

«Баба с возу – кобыле легче», – говорил доктор Фурнье своему отражению в зеркале, когда никто из коллег его не слышал, а внимательный прохожий на парижской улице мог заметить белые пятна на его черных брюках, хотя в своих работах доктор придерживался общей для того времени позиции, критикуя онанистов, и объяснял распространение этого явления в южных странах тем, что теплый климат и обилие специй в рационе побуждают людей к излишествам.

«Земледелец весь день занят работой, и ему некогда предаваться онанизму в уединении», – писал доктор, невольно противопоставляя онанизму землю, которая, однако, только и ждет того, чтобы кто-то уронил в нее семя. Согласно одному из толкований, египетский иероглиф «хми» означает не что иное, как черную алхимическую почву – в противовес бесплодным пескам, по которым супруг бредет к миражу семейной жизни.

Казалось бы, историческая антитеза онанизму – благородный рыцарь, который, грезя о непорочной деве, облачается в доспехи, и это делает невозможным акт, ведь железная перчатка не приспособлена для того, чтобы нежно держать член. Но нет – истинный рыцарь жаждет, что его удовлетворит общество (все то же самое, только с помощью чужих рук, и здесь экстаз эякуляции тождествен признанию и награде). В наше время рыцаря в какой-то мере заменил космонавт, впихнутый в скафандр, но формула оргазма осталась прежней.

Это отголоски частных историй. Между тем целые народы бывают страдающе одиноки и вместе с тем самозабвенно самодостаточны. Например, метафизическая изоляция веками не прекращается в случае с Россией, потому что поиск партнера всегда направлен у нее внутрь себя, и сейчас, на рубеже второго десятилетия третьего тысячелетия, очередной раз встал вопрос о сакральном олицетворении русского народа.

Здесь мы перейдем к теургии мирового масштаба, и, если вы не имеете достаточного градуса посвящения, дальше читать не надо, верните библиотекарю этот трактат.

Итак, горизонты царства расширяются стараниями удивительных русских солдат, и возникла необходимость в тотальном герое, насмешливом оплодотворителе, легендарном отце, и простой смертный политик (живой или мертвый) тут неуместен, до каких бы вершин злодейства он ни поднялся в своей борьбе.

Стоя на этом пригорке, окинем взором синеющий вдалеке лес, избушки и пашню недалеко от воды. Есть пантеон русских богатырей, но мягкотелые Селяниновичи и Поповичи всем надоели. Есть Святополк Окаянный, князь киевский. Он действительно окаянный, сильная личность, таких любят.

Боги славян не рассматриваются, они погибли: одних морили веками, окуривая едким ладаном, другие сразу ушли сами, не вынеся позора. Убедителен Змей Горыныч – политику пригодятся три головы, обращенные в три стороны (на севере, за спиной, никого нет, только льды). Актуален Кощей Бессмертный. По-прежнему ест людей могучий кот Баюн. Кто не знает его алмазных когтей?