Хроники дальних дорог

Также сильно пугала неожиданная болезнь любимого фюрера. Он ненадолго приходил в себя, некоторое время сидел, подвывая, плача и тихо шепча странную фразу: «Русские идут…». Кто такие эти русские и куда они идут никто понятия не имел, но это, видимо, какие-то страшные чудовища, раз сам фюрер их так боится. Он него не отходили лучшие целители, но всех усилия не приводили ни к чему — Адольф продолжал трястись и все время пытался спрятаться под кровать. А потом опять впадал в беспамятство.

Далеко не всем наорцам нравилась новая политика страны. Очень и очень многие не понимали, зачем нужна война со смесками. Ну хорошо, на Наору когда-то напала банда, большинство членов которой были именно смесками, но это же банда. В ней и люди были, хоть и немного. Причем здесь живущие своей жизнью где-то далеко разумные? Им нет дела до рейха, они вообще не знают о его существовании. За что их убивать? Но высказывать такое мнение стало небезопасно, можно было угодить в гестапо, а этого не хотелось никому — слухи об этой жутковатой организации ходили разные. А то и в руки эсэсовцам, что было куда хуже, можно было попасть, эти в живых никого не оставляли.

Несогласные молчали, едва осмеливаясь что-то тихо бурчать на своих кухнях, с недоумением глядя на происходящее. Ведь все население страны было искренне благодарно фюреру, из ничего создавшего работающую, как часы, экономику, искоренившему голод, сделавшей жизнь обитателей Наоры богатой и безопасной. Но зачем понадобилось начинать никому не нужную войну? Только самые умные понимали, что все предыдущее являлось только подготовкой к этой самой войне и именно она всегда была главной целью Адольфа. Для чего ему это? Чего он хочет добиться? Не спросишь ведь, а если кто-то осмеливался публично задавать такие вопросы, то к нему вечером являлись молодчики из СС, мордовороты в черной форме, и объясняли неразумному при помощи дубинок, о чем спрашивать не следует.

Мастер-артефактор Торвин Дайнего предавался тяжким раздумьям, он почти ничего не понимал в происходящем вокруг, с каждым днем теряясь все больше. Люди на Наоре словно посходили с ума, они старательно орали официальные лозунги, хотя по испуганным глазам многих становилось ясно, что они этих лозунгов не разделяют, но толпой кинутся на любого, кто осмелится в них засомневаться.

— Милый, — вошла в гостиную Шейна, его жена. — Тут газеты свежие принесли. В них официальное сообщение о гибели второго флота…

— Что?! — вскинулся артефактор. — Давай!

Случилось нечто невероятное! Власти наконец-то признали трагедию, о которой все знали, но молчали. Торвин жадно вцепился в газеты, привычно выругавшись по поводу готического шрифта и неродного языка — с самого воцарения фюрера двадцать пять лет назад власти начали насильственно вводить непонятно откуда взявшийся немецкий язык, хотя племени с таким названием на Наоре не существовало. Им постепенно подменяли языки сотен народностей планеты, постепенно создавая единую нацию, и десять лет назад немецкий стал единственным официальным государственным языком Пятого рейха, все документы велись исключительно на нем, как и образование, в итоге для детей он постепенно становился родным, на языках родителей они говорили с акцентом и не желали исправлять это. Газеты выходили исключительно на немецком и, по требованию фюрера, печатались неудобочитаемым готическим шрифтом. Торвин к нему так и не привык за все эти годы, и теперь продирался через текст, как через густой кустарник.

Под самым заголовком «Наорские вести» было обведено черной траурной рамкой сообщение о подлом нападении жестокого врага на храбрых воинов рейха из четвертого и пятого флотов, они отважно сражались, но потерпели поражение, поскольку враг использовал нечестные приемы и запрещенное оружие. Кем и когда запрещенное не говорилось. Далее шли трескучие призывы отомстить грязным смескам, посмевшим заключить союз с адскими силами в виде какого-то Железного острова. Давно научившийся читать межу строк Торвин криво усмехнулся. Судя по этой статье, командование флота в полной растерянности, не знает, что предпринять и что дальше будет. Если один остров легко разгромил два огромных флота, то ничего хорошего рейх не ждет, и это понимает любой здравомыслящий человек. Ведь этот остров, похоже, преследует наорские флоты целенаправленно и уничтожает их показательно жестоко. Видимо, его владельцам не по вкусу пришлись идеи о превосходстве человеческой расы и необходимости уничтожения всех остальных. Вот и решили доказать убийцам, что на каждую силу обязательно найдется другая сила. А ведь фюрера предупреждали, что он совершает глупость, но он не послушал, и предупреждавшие были в итоге расстреляны.