Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый

Короче, вождь всегда в деле и всегда востребован, особенно во время, когда племя находится в нестандартно-стрессовой ситуации. А когда у нас, скажите на милость, была другая? Мы вечно в чужом краю и в окружении в лучшем случае «не друзей», а в худшем – откровенных врагов. И даже если, окончательно опухнув, попытаешься сбежать от всех этих забот и проблем, племя привычно побежит за тобой, решив, что либо ты знаешь, где «много и вкусно», либо, что пора смываться.

Короче, быть Вождем – это тот еще геморрой, только заполучив который ты начинаешь задумываться, а на кой хрен тебе все это было надо? А проблемы Лга’нхи еще усугубляются и тем, что и сам он чрезвычайно молод для такой должности. Да и само наше племя – еще моложе своего вождя. Каких-то общих традиций или обычаев, самостоятельно регулирующих жизнь племени, пока толком не выработано. Управление почти всеми процессами идет в ручном режиме, и на каждый новый вопрос приходится придумывать новый оригинальный и устраивающий всех ответ.

Но я сейчас не про это. Я про хорошее. Сколько себя (а вернее, его) помню, всегда Лга’нхи ходил ободранный и, как бы это сказать, обветшалый. Мальчишкой он, как обычно, донашивал одежду за взрослыми, а если и попадала в его лапы какая обнова, долго ли живет новая одежда на мальчишке, фактически предоставленном самому себе? Вечные драки и поиски приключений с неприятностями мгновенно превращают любую новую одежку в лохмотья. Потом, став молодым воином, но еще не женившись, Лга’нхи решал вопрос одежного довольствия от случая к случаю, пользуясь добротой вдовушек (и не только в вопросах одежды). Причем, думаю, одежда тут была отнюдь не на первом месте. Ну а потом все вдовушки погибли вместе с несостоявшейся женой Лга’нхи, и, помнится, как-то раз в Олидике мне даже самому пришлось позаботиться о его гардеробе. А потом он ну пусть не женился, но обзавелся женщиной. Так что сейчас я впервые вижу его ухоженным и, можно даже сказать, респектабельным и аккуратным.

Собственно, банальная фраза «семья – ячейка общества» тут имеет совершенно особое значение. Тут просто по-другому не выжить. И всякая там «любофф» и даже просто секс играют второстепенное значение. На первый план вылезает быт. Холостой степняк-дикарь практически не имеет шанса отведать вареной пищи. Разные там супчики-бульончики и вареное мясо, а также творог, сыр, простокваша ему недоступны. Нет, молодому, конечно, выделят с общего стола пайку. Но в более зрелом возрасте – уже облом. И суть дела тут не в какой-то там дискриминации по гендерно-гастрономическому принципу. Суть в четком разделении женских и мужских обязанностей. Мужик – это исключительно воин, охотник и вечный часовой. Он всегда на страже, всегда готов отразить нападение или идти выслеживать врага и добычу. Все, что он может позволить себе, – это сырое либо наспех обжаренное мясо. Варение супчиков, да еще и с добавлением корешков да травок для вкуса, а также требующее сосредоточения и внимания шитье одежды, лепка горшков и обустройство быта – это женская забота. И так же как женщины не лезут в дела охотников, мужики не лезут в их заботы. А значит, для полноценного существования и степному мужику, и степной бабе нужна семья. Так что обычай считать полноценными только женатого мужчину и замужнюю женщину, корнями своими уходит не в какой-то там «Домострой», а гораздо глубже. Чему нынешний вид Лга’нхи служит ярким примером!

Мало того, что обихожен и лоснится сытостью, он даже (за что, видимо, надо сказать особое спасибо Ласте) выглядит по-своему, по-дикарски, элегантным и представительным. Настоящим Вождем, а не ободранным полуголодным подростком. Даже вон ирокез и борода как-то по-особому расчесаны, чем-то умащены и украшены. Ага, зуб даю, в ирокез вплетено несколько бусинок! Вон как на солнышке-то посверкивают. А под доспехом у него сейчас не его степная безрукавка (в которой я его, кстати, давненько уже не видел), а вполне себе удобная, надевающаяся через голову рубаха. Да еще и расшитая разными узорами. Впрочем, мы почти все в таких рубахах. В них куда проще находиться под жарким солнцем, а жесткая кожа не натирает тело во время гребли. А чтобы снять с дикаря-степняка его безрукавку, один из главных предметов гордости степного воина, это нужно произвести целую революцию в сознании. И хотя сам Лга’нхи более чем уверен, что остался прежним и неизменным сыном степей, революция эта уже произошла. Впрочем, кажется, приплыли. Стой, Витек! Разворачивай лодку кормой вперед и бросай весла.

Мы остановились метрах в десяти от первых лодок вражеского каравана. При наличии хорошей глотки поговорить можно было и отсюда, а при отсутствии метательного оружия сделать это вполне безопасно.

– Я, Лга’нхи, Великий Вождь племени ирокезов, победителей пиратов и аиотееков! – гордо отрекомендовался наш кормчий (или, по крайней мере, занимающий в данный момент место кормчего). – А вы кто такие?