Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый

На противоположных лодках что-то замешкались с ответами и зашушукались между собой. Понять их несложно. Кто такие на фиг эти ирокезы, победившие каких-то там «пиратов» (словечко-то это мои соплеменники переняли у меня) и аиотееков? Не факт, что они вообще знают слово «аиотееки», даже если и встречались с самими аиотееками. Верблюжатники как-то обычно не торопятся представляться своим очередным жертвам. И коли среди нас не было бы столько служившего аиотеекам народа, мы бы и сами этого слова не знали. Да и видок у нас, мягко говоря, странноватый, хотя и говорим мы вроде по-человечески. Правда, не уверен, что сторонний слушатель, будь он хоть из степняков, хоть из прибрежников или горцев, сможет с ходу врубиться в тот своеобразный сленг из языков всех народов, с добавлением аиотеекского и русского, на котором изъясняется наше племя. Так что, думаю, у наших оппонентов были все основания подозревать в нас очередных чужаков и очередную напасть.

– Мы воины Царя Царей Леокая из Великого Улота, плывем по его поручению, – наконец соблаговолили ответить нам с противоположных лодок. – Уйдите с нашего пути, или мы вас побьем!!!

Что называется, «Упс!»

Глава 17

Костерок был не особо велик, плавника на этом пляже на всех явно не хватало, и приходилось экономить. Но и вести Совет без костра – это тоже как-то не комильфо!

Так что был костер, оставалась еще каша с сушеным мясом и похлебка из свежей рыбы. И даже немножечко пива нашлось в запасах наших гостей, так что они проставились выпивкой, а мы – закусью, благо у нас были бабы, которые могли ее приготовить.

Правда, пиво было откровенно гадким, видно, прокисло за время плаванья, но отказаться от угощения – обидеть гостей, а у нас и так отношения с ними были отнюдь не самые гладкие.

Пляж, на котором мы устроили стоянку, был более чем приличных размеров, но, когда на нем расположился наш огромный табор, стало тесновато. Полторы сотни ирокезов, полсотни воинов Леокая и еще тридцать четыре (по два на лодку) нанятых в качестве матросов прибрежника. Вернее, не столько нанятых, сколько отрабатывающих свое право жить в Улоте.

За то время, что мы отсутствовали в этих краях, чуть меньше года, тут произошли немалые перемены. Внезапно вернулись аиотеекии. Впрочем, лучше по порядку.

Убедить вояк Леокая, что мы «за наших», оказалось не так-то просто. Меня, а особенно Лга’нхи, они помнили. Такого раздражающего своими размерами детину и его занудливого шамана, да еще и утянувших из сокровищницы царства главный экспонат, хрен забудешь. Но вот убедить их, что мы все еще на стороне Леокая, а не переметнулись к каким-то там ирокезам, оказалось намного тяжелее.

Только после того, как мы натравили на них наш главный козырь – внучку Царя Царей, у них сдали нервы при виде этой лопающейся от самодовольства соплячки (еще бы – Великие Вождь и Шаман без нее таки и не обошлись) с невероятной конструкцией на голове и демонстративно подвешенным к поясу скальпом. А тут еще и Доксой, тот покалеченный вояка-улотец, про которого я, правду сказать, уже давным-давно позабыл, внезапно выполз из забытья и подтвердил нашу верность идеалам Улота и выгоде Царя Царей Леокая.

Вот ведь, блин, тоже ситуация. Еще какое-то время назад он был напыщенным самодовольным воякой «спортсменского войска». А получив увечье, стал тише воды ниже травы и жил, не поднимая глаз. Я, конечно, замечал его. Поначалу он тусовался с людьми Кор’тека, видимо, как представитель нанявшего их царства. А после присоединения корт’ековцев к ирокезам перебрался к костру молодняка. Полагаю, ему там пришлось несладко. Молодые необоснованно жестоки и склонны к тупым шуткам. Мне ли этого не знать! Однако он дожил до встречи со своими, и теперь от его показаний будет зависеть очень многое. Хотя… у меня ведь тут почти пятнадцать лодок, загруженных товарами Леокая. Если это богатство не послужит главным доказательством моей чистоты и невинности, то даже справка от Господа Бога (про которого тут пока еще и не знают) делу уже не поможет. Впрочем, ладно. Взаимно убедившись, что мы в целом хорошие ребята, пришли к выводу, что надо бы поговорить конкретно. В смысле, на суше, неторопливо и по-дикарски обстоятельно. Как могут беседовать только люди, даже не подозревающие о существовании секунд, минут, часов и точных дат прибытия – отбытия. Так что мы свистнули наших, а они развернули свои лодки и погребли на этот вот пляж.