Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый

Утром всем кагалом, включая Тишку, щенков и болезных с моей лодки, – на сбор травок. Все местные худо-бедно, но в травках разбираются, как примерно в моем мире, даже в целом здоровый человек знает, какое колесико съесть от головной боли, какое – при бурлении в брюхе или простуде и чем обработать свежую ранку. Если не собственный опыт, то реклама точно просветит на этот счет. Так что указывать местным бабам, какие именно травки считаются целебными, без надобности. Просто отправил их на выпас, да еще и с тайной надеждой, что притащат ранее неизвестные мне образцы и объяснят, чего они лечат.

Я же, поминутно сверяясь с собственными записями и захваченными образцами, выискиваю особые, ранее не используемые мной травки. Дело идет немного туговато для городского жителя, полжизни делившего всю растительность с точностью «на траву и деревья», не пытаясь особо вникать, чем одна травка отличается от другой, но гордящегося своей способностью отличить елку от клена. Как-то вот не думал я тогда, что на старости лет ботаником заделаюсь. В жизни гербариев не собирал, даже когда нам задавали делать это в начальной школе. Так что теперь приходится изрядно напрягаться, ловя соответствия засушенных травинок их зеленым аналогам.

А еще, блин, щенки носятся кругами вокруг и пытаются лезть под руки, стоит только склониться к очередному образцу. А стоило отвернуться, попытались стащить мои секретные медицинские архивы и вволю погрызть выделанную кожу. Хорошо, Тишка их приструнила!

Да, видно, правильно родители мне собаку в детстве не купили. Безответственное я существо! Ведь когда брал этих – Шарика и Шурика, мечтал выдрессировать из них супер-бубер псов – охотников, сторожевиков и бойцов. А получилась какая-то шпана беспризорная, умеющая только шкодить да пакостить. Но когда, скажите на милость, мне собаками заниматься?! В этой постоянной круговерти я иной раз и сам пожрать забываю, где уж тут регулярной дрессировкой озаботиться. Если бы Тишка их не кормила регулярно, вообще небось дикие звери бы выросли. Кстати, у меня есть смутное подозрение, что ее-то они и считают своей хозяйкой, а я так – сбоку припека!

Во второй половине дня, уполномочив баб заниматься вопросами просушки и складирования добытого и отправив учеников добывать ракушки (надо было смотреть, с каким жалостливым превосходством выслушал Витек мои ценные указания и рекомендации. Еще бы, учу прибрежника моллюсков добывать). А сам дотесал первое и вытесал второе весло. Орудовать бронзовым топором оказалось не так чтобы очень удобно. А может, просто руки у меня не из того места растут, ведь раньше-то я никогда плотницким делом не занимался. Но худо-бедно справился.

А вечером – общеплеменные посиделки. Моя должность подразумевает еще и обязанности шоумена, так что пропел парочку старых баллад про наши с Лга’нхи и Осакат былые подвиги и три новых, про битву на пляже с пиратами, большую битву на Реке и про рождение племени. Народ оценил. Особенно про большую битву, ведь я подробно записывал со слов участников их подвиги в том сражении (сам-то я мало что видел) и потом изложил услышанное в любимой тут «зануднопротяжной словоблудства идиотской манере». (С ужасом подумал, что и сам начинаю к ней привыкать.) А то, что я не зазубрил былину наизусть, а читал ее с листа, отнюдь никого не покоробило. Никто не орал «фанерщик» и не кидался гнилыми овощами. Потому как чтение знаков с листа было тут новинкой, казалось особенно таинственным и внушающим почтение.

Я как-то одно время даже сомневался – стоит ли учить Витька с Осакат читать. Они ведь тогда прочтут все то, что я писал, думая, что этого никто не понимает. Ну вот, например, таинственное заклинание на тулье моего протазана – «Хрен вам суки». И не надо думать, что незнание русского языка послужит покровом для данной тайны. Я частенько употреблял эти слова и по отдельности, и все три разом. И вообще, щедро обогатил язык ирокезов многими русскими словами и выражениями, по большей части матерно-ругательного свойства, которые, к моему собственному удивлению, косные и далекие от прогресса дикари усваивают с пугающей скоростью. Стыдно, конечно, перед Великим и Могучим, но что я могу поделать? Эти слова и выражения сами срываются с уст, в то время как более благозвучно-осмысленные приходится держать в себе, поскольку их тут никто не поймет. Ладно, примем на вооружение популярную некогда версию, будто поначалу русский мат носил ритуально-мистический характер. (Никогда в это не верил, но что еще остается?)

Но самое главное – много ли останется от моей таинственности и загадочности, если кто-то начнет понимать, в чем смысл моей магии? Вот это пугало больше всего. Запросто ведь прослыву шарлатаном, думал я тогда.