Хроники Департамента Икс (СИ)

   Из-за этого стержня, из чего бы он не был изготовлен, и чем бы не являлся на самом деле, Конан и оказался сейчас на грани гибели. Примерно месяц назад ему совершенно случайно довелось побывать в Замбуле, где от местных воров, своих старых приятелей, он узнал том, что у правителя соседнего Кутхемеса необычайно богатая сокровищница. Слухи об этом доходили до него и раньше, но в самом Кутхемесе ему прежде бывать не доводилось. Надо сказать прямо, киммериец уже давно "сидел на мели" и деньги ему были бы как раз кстати. Не долго раздумывая, он отправился из Замбулы в Кутхемес, где потратил три дня на изучение подходов ко дворцу правителя. Замбулийские приятели Конана рассказали ему о примерном расположении сокровищницы, поэтому поздно ночью четвертых суток, он проник во дворец и довольно быстро разыскал подвал, где, как ему говорили, в отдельном помещении хранилось золото и драгоценности местного правителя. Сокровищницу, которая почему-то никем не охранялась, он вскрыл без особого труда и, казалось, дело уже было сделано, оставалось набить припасенный заранее кожаный мешок золотом и драгоценными камнями, а затем спокойно покинуть дворец. Киммериец расслабился и это едва не погубило его. Внутри комната была освещена яркими светильниками и на столе прямо у входа лежал этот странный стержень. Подумав, что он из цельного необычайно огромного рубинового кристалла, Конан машинально протянул руку и поднял его. Оказалось, что довольно тяжелый стержень лежал на какой-то кнопке и ее освобождение привело к срабатыванию сигнализации. Во всем дворце поднялся дикий вой и звон, вдруг откуда ни возьмись, сбежалась стража. Только чудовищная сила Конана позволила ему проложить мечом дорогу на свободу и выбраться из дворца на площадь, где тоже было полно стражников. Здесь в свете факелов он сбросил с коня кого-то из их командиров и, вскочив в седло, помчался в сторону Ильбарса, преследуемый целой толпой устремившихся в погоню всадников. Переплыв реку, он надеялся, что оторвался от погони, но стражники не отставали. Обложенный преследователями со всех сторон, словно загнанный волк, он обогнул южную оконечность моря Вилайет и оказался в устье реки Запорожка. Хуже всего, что кутхемесским стражникам удалось каким-то образом договориться с запорожцами и те тоже подключились к преследованию. У Конана не оставалось другого пути, как уходить все дальше в степь и, наконец, он оказался у края пустыни, той самой, о которой ему когда-то рассказывали туранские купцы. Преследователи не рискнули гнаться за ним дальше, но и он не рискнул возвращаться назад, опасаясь попасть в засаду. Из еды у него имелось десятка два сухарей, что позволило бы продержаться неделю или даже больше, но воды почти не осталось. Через два дня обессиленная лошадь упала и Конан, прежде чем перерезать конскую шею, вскрыл ей вену и вдоволь напился солоноватой крови, которая совсем не утолила его жажду. И вот теперь он упрямо шел пешком вперед, не надеясь выбраться из проклятой пустыни, а просто потому, что необузданная варварская натура не позволяла ему просто смириться с судьбой и покориться своей неизбежной участи.

   К полудню он с трудом преодолел еще одну лигу и совершенно обессиленный, едва не упал на песок. Лишь мысль о том, что песок раскален до температуры, при которой можно печь птичьи яйца, удержала его от этого. Солнце стояло в зените и киммериец почти физически ощущал, как уходит влага из его организма, а с ней и последние силы.

   Вдруг, повинуясь какому-то звериному инстинкту, он обернулся и посмотрел назад. Вдаль от того места, где он стоял, убегала дорожка его следов, а еще дальше, почти на краю горизонта он заметил какое-то черное пятно, движущееся в его сторону. Черное пятно быстро приближалось и, наконец, превратилось в вороного коня, скакавшего махом*. Конские копыта взбивали песчаную пыль и отсутствии малейшего дуновения ветерка, она медленно оседала, оставляя позади широкий шлейф. Когда расстояние между ними сократилось до пяти фарлонгов*, Конан ясно различил всадника в белом бурнусе и такой же чалме, пригнувшегося к конской шее. "Все же стражники не оставили своего намерения отыскать похищенную драгоценность и забрать ее с моего бездыханного тела,-недобро ухмыльнулся киммериец.-Что ж, спасибо Крому, хоть погибну с мечом в руке, как подобает воину!"

   Он потянул рукоятку своего меча из ножен, закрепленных на спине и, наверно, в тысячный раз услышал тот мягкий шорох, с которым меч покидал ножны. Этот знакомый звук словно придал ему новые силы и Конан, выпрямившись во весь свой гигантский рост, принял боевую стойку, широко расставив ноги и, направив острие меча в сторону приближающегося всадника. Но тот, не доехав до него двадцати шагов, осадил коня и крикнул:

   -Спрячь меч в ножны, киммериец! Я не буду с тобой драться.

   -А почему я должен тебе верить?- хрипло спросил Конан, с трудом ворочая пересохшим языком.