Хроники Дерини

— Верно, — согласился Морган. — Брион сделал это очень давно. И так как это герб моей матери, то он решил, что этот герб больше всего подходит для того, чтобы служить ключом к его могуществу. — Он снова обратился к Дункану. — Я настрою его на вас. Вы готовы?

— А он… — Дункан кивком головы показал на Келсона.

Морган посмотрел на мальчика, потом снова на кузена, и легкая улыбка промелькнула по его лицу.

— Думаю, что все будет нормально. Он пока ничего не подозревает, но все равно скоро узнает обо всем. Полагаю, что он сохранит нашу тайну.

— Ну, хорошо, — Дункан кивнул, а затем с улыбкой обратился к Келсону. — В этом нет ничего таинственного, Келсон. Этот грифон, если его соответствующим образом активизировать, откроет потайную камеру в алтаре. Много лет назад твой отец настроил его на Аларика для того, чтобы когда придет время, он мог передать то, что лежит там, тебе. Ты видишь, что грифон светится, когда Аларик держит его. Это происходит от того, что грифон настроен на него. Если же другой кто-нибудь попытается воспользоваться им, вроде меня или тебя, он не сработает. — Он повернулся к Моргану, хотя продолжал говорить для Келсона. — Я должен добавить, что только немногие из людей могут быть настроены на него. В том числе я и Аларик.

Прежде чем смысл этих слов дошел до Келсона, Морган положил грифон между собой и Дунканом.

— Ты готов?

Дункан кивнул, и они оба начали смотреть пристальным взглядом на грифона.

Онемевший Келсон наблюдал, как они сначала всматривались в кольцо, а затем медленно закрыли глаза. Наступила тишина, в которой слышалось только хриплое дыхание Келсона. Затем рука Дункана медленно потянулась к кольцу. Глаза его все еще были закрыты.

Когда его рука была совсем близко, между ней и кольцом проскочили искры, а затем Дункан взял кольцо в руку. Оба открыли глаза. Грифон светился в руке Дункана.

— Он светится, — прошептал Келсон. Его слова были скорее вопросом, чем утверждением.

— Конечно, — ответил Дункан, — возьми его в руки и посмотри сам.

Келсон осторожно протянул руку, слегка вздрогнул, когда кольцо опустилось на ладонь. Он ощутил холод прикосновения, хотя кольцо было нагрето до температуры человеческого тела. Он взглянул на грифона и быстро положил кольцо на стол.

— Он не светится! Я что-то сделал с ним?

Дункан щелкнул пальцами и засмеялся.

— Нет, я просто забыл! Ты же не настроен не него. — Он снова взял кольцо и поднес его к глазам Келсона. Мальчик смог увидеть слабое свечение. Он радостно улыбнулся.

Дункан встал, подбросил кольцо в воздух, ловко подхватил его на лету.

— Я скоро вернусь.

Келсон с благоговейным трепетом смотрел на уходящего священника, а затем повернулся к Моргану.

— Морган, я не ослышался? Дункан — Дерини? Вы же родственники по матери, а не по отцу.

— И по матери, и по отцу, — сказал Морган. — Мы дальние родственники по отцовской линии. И к тому же наши матери — сестры. Конечно, это должно храниться в тайне. Кровь Дерини в жилах Дункана помешает ему идти вверх по церковной лестнице. Есть еще те из нас, кто помнит жестокие преследования и избиения Дерини в течение ста лет. Память о тех годах осталась еще и сегодня.

— Но ты-то не боишься, что люди знают: ты — Дерини, — сказал Келсон.

— Я — исключение, как ты знаешь, мой принц, — ответил Морган. — Для большинства считается, что быть Дерини значит отказаться от будущего. Поэтому многие из наших скрывают свое происхождение и не желают показывать свое могущество и использовать его для добрых дел. — Он печально склонил голову. — Тут возникает основной конфликт. С одной стороны, желание использовать свои прирожденные способности, а с другой — риск подвергнуться обвинению со стороны церкви и государства.

— И ты сделал выбор, — сказал Келсон.

— Да. Я с самого начала решил пользоваться своим даром открыто и послал к черту всю осторожность и страх. И мне чрезвычайно везло. Твой отец взял меня под свою защиту и покровительствовал мне до тех пор, пока я не стал сам заботиться о себе. — Он взглянул на руку. — Хотя мне помогает только половина моей крови, та, что принадлежит Дерини.

— А Дункан? — спросил спокойно Келсон.

Морган засмеялся.

— Дункан выбрал другой путь. Он стал священником.

Дункан остановился у двери, чтобы заглянуть в глазок и осмотреть внутренность храма. Он подумал, предполагали ли строители храма то, что этот глазок будет использоваться для подобных целей. Наверняка они не это имели в виду, когда устанавливали глазок, но Дункан решил, что они бы не стали возражать, если бы узнали, что он просто посмотрит, чтобы оценить обстановку.

Он видел почти весь храм — от задних рядов кресел до передних, и от левого придела до правого. И то, что он увидел, подтвердило его опасения: задача не так проста, как он в душе надеялся.