Хроники долины

Послышались голоса - к лодочной пристани подходили мамы. На руках у Леди-Хозяйки сидела самая мелкая из замковых и воодушевленно размахивала крошечными кулачками. Это Младшая реку приветствует - тоже ведь повезло в нужном месте родиться, а не на берегах какой-нибудь паршивой закопченной Темзы.

- Ну как, почувствовали себя дома? - улыбаясь, поинтересовалась мама.

- Еще бы! Сразу полегчало, - заверила Дики. - Нам Гр про изучение последствий вмешательства в жизнь бабочек рассказывал. На примере того меткого выстрела.

- Да, дивный вышел выстрел, - согласилась мама. - Воистину ботанический. Забавный жанр эти исследования. Со вкусом троллит нас бабка Лоуд. Я с удовольствием почитала.

- Но ведь вероятность такой цепи событий действительно существует, - отметил Рич. - Пусть и чисто символическая.

- Имеет ли смысл корпеть над хаотично оторванными кусочками огромного общего? Разобрать жизнь на звенья невозможно. И проблема не в том, что кто-то родился или не родился. Ошибка случилась гораздо позже. Недодумали мы и сглупили. Что ж, и людям, и даркам свойственно ошибаться. Но так же им свойственно и обязательно исправлять свои ошибки, - хозяйка "Двух Лап" прошлась по узкому челноку, взглянула на залитую солнцем реку. - Непременно поправят ошибку во всех "кальках" и мирах. Пусть не так ювелирно и легко как единственным выстрелом, пусть с тяжелым трудом и зубовным скрежетом. Никто не обещал, что будет легко. А что водичка - летняя уже?

Мама без всплеска вошла в воду, вынырнула далеко от мостков и уже оттуда призналась:

- Но вообще-то очень приятно думать, что та пуля вовсе не в "молоко" ушла...

Глава 6

О благоприятноственной пользе честного торга

Рич вдумчиво промывал пшено, Дики следила за водой в котле – готовили не в очень-то в походных условиях: берег Амбер-озера рядом, поселок, торжище, на воде уйма лодок и барок, собравшихся со всей округи на меновую ярмарку. В поселке недурной трактир, а уж сколько всего вкусного на торг навезли…. Нет, с голоду тут не помрешь. Но ведь кулеш по самому правильному рецепту – это отдельный вопрос, тут нужно смотреть в оба, запоминать, а уж как лучше запомнить, если не повторяя процесс под чутким руководством?

— Сало я все-таки сам порежу, оно вернее будет, – сказал дядька Анч, лежащий на плаще и благодушно наблюдающий за действиями учащихся. – Нарезка – она шуток не любит. Важнейший момент, хотя некоторые не верят и считают это «непринципиальным с научной точки зрения». Хотя беспринципный кулеш жрут исправно.

— Дискуссия на тему «как вкуснее» помогает скоротать время приготовления и нагоняет аппетит – отметила Дики, ломая хворост. – А ученые умы склонны к рыбным супам и наварам, это всем известно.

— Это она, да, все уши прожужжит, – согласился дядька Анч, покачивая сапогом.

Вообще-то, дядька Анч был по происхождению чертом, старинным, еще из древних эпох Старого мира. Но так его именовать было, конечно, неучтиво. О чертях много ходит врак, легенд и преданий. На самом деле черти, как и иные дарки и люди, весьма различны по характеру и философии. Есть рожки и хвост, нет ли – большой роли не играет, не в том суть.

С озера дунул ветер, на костер с ближайших кленов полетели желтые веселые листья. Дики выудила палкой-мешалкой из котла непрошеную приправу.

— А как вы с Профессором познакомились? – спросил Рич. – Это, вроде, еще в Старом мире было?

— Там, а как же. Только она еще профессорскую степень не заполучила, так, вольной исследовательницей гуляла, – Анч прикрыл глаза, вспоминая. – Вот, как раз тоже осень была. Места недурные, нынешним безумием еще не спорченые. Но компания наша застряла в затруднительном положении…

***

Ах, как ясен, как пригож светлый осенний день! Уж давно развеялся томительный жар последних летних дней, прозрачней стал небосвод, пожелтели кудри деревьев. Сверкнула первым холодком вода пригородных ставков, поисчезли надоедливые мухи, покинули сырые зады клунь взбодрившиеся псы, перебрались вперед хат, и уж начали примериваться к штанам прохожего народа, да с особым усердием обгавкивать возы, прибывающие на знаменитейшую Хивринскую ярмарку.

Гомон, посвист, залихватская брань, смех дитячий, слезы, крик и мычание стояли над богатым торжищем. Ох, и много здесь сошлось разгорячённых селян, кудлатых коз, волов, важно жующих свою жвачку, коней и скакунов этаких великолепных статей, что и глаз не отвести, скопились тут несметные сотни петухов с поросями, да и иного торгового люду было вдосталь. В самом разгаре ярмарка: вьются на ветерке красные ленты, сияют медные кресты и глянцевые бока новых глечиков, ахают на ту красоту табунки чернобровых девчат, качают седыми головами на непомерные цены бывалые казаки, ерошат бороды приезжие кацапы. Гудит, торгует площадь, слышен звон лупящих по рукам перекупщиков, кричат с возов, прилавков и иных насестов упоённые грядущей прибылью негоциянты:

— Кисель! Гуще не бывает!

— Огурцы! Хрусткие, аж ухи закладует!

— Гей, кума! Ты плахту уж вовсе раздергала! Бери уж, уступлю такой знающей…