Хроники Эвернесса

— Эй, если я здесь Страж, то приказываю арестовать Азраила, нейтрализовать его магию и подчиняться Галену. Я действительно командир? Я приказываю не подчиняться приказам Азраила, Сэр Бог-Солнце. Так что не уходите!

Азраил ступил на подножку колесницы, запряженной кэлпи, поднял левую руку и скрестил два пальца.

— Я призываю в свидетели последнюю руну! Гиперион, Гелион, Аполлон, Уриэль, я требую, чтобы ты ответил на мой вопрос! Разве для Галена Уэйлока не наступил тот самый день, под которым в Книге Судеб записана его смерть? Разве у меня нет власти Стража Эвернесса, чтобы изгнать тебя?

Голос Гипериона наполнил зал, его дыхание походило на теплый летний ветер.

— День и час смерти Галена прошел, так объявили Часы Судьбы.

— Бог произнес твое имя, заклинание разрушено и разрешение получено, — торжествующе закричал Азраил. — Танатос![91] Арес! Мориа! Вперед! Теперь вы можете войти в мир дневного света!

Высокие двери центральной башни распахнулись настежь. В их высоких арках, находившихся под огромными изображениями трех лун — растущей, полной и убывающей — появились силуэты трех внешних богов, которые расплывались и дрожали, обманывая взгляд, и казались дальше, чем стена за ними и больше чем мир, в который они вступили.

Богиня посреди казалась башней тьмы: женские черты лица на железной маске под капюшоном, и напоминала кроваво-красную луну, прикрытую черным облаком. В руках она держала бич, свитый из цепей.

По правую руку от нее стояло божество с лицом-черепом, теперь отчетливо видным, обрамленное тенями капюшона; оно походило на январскую луну, прибивающуюся через грозовые тучи. В одной боевой печатке оно держало серп, в другой — фонарь с заключенными в ней маленькими огоньками, мерцавшими как светлячки: свет множества душ.

Слева стояла гигантская фигура, с которой капала кровь, и шел дым. Из-под капюшона смотрело лицо саблезубого тигра с клыками-полумесяцами. Вокруг обезьяноподобных плеч и медвежьей талии были обмотаны расстегнутые цепи, их концы свободно развевались в воздухе во всех направлениях. Огромная лапа держала ужасно выглядевший красный меч.

— С доски судьбы сброшены пешки! — торжественно объявил Азраил. — Вот мой рыцарь, моя башня и моя королева. Ты не в состоянии сражаться против них! Прикажи своей дочке отдать мне ключ, или я натравлю их на этот мир!

— БОЛЬШЕ НАМ НЕ НУЖНО ТВОЕ РАЗРЕШЕНИЕ, РАБ АХЕРОНА, — сказала Судьба. — ВРЕМЯ ПРИШЛО И СКОРО ТЬМА ПОКРОЕТ ВСЕ.

— Заклинания тех, кто называет себя Стражами, недействительны, как и слова Галена Уэйлока, — сказал Гиперион. — Стража возвращается к наследнику основателя Дома. Я жду, когда он заговорит.

Все недоуменно посмотрели вокруг. Лемюэль открыл было рот и посмотрел на Пендрагона, но моргнул и ничего не сказал, как если бы пришел к заключению, в котором не был уверен.

— Я взываю к Хроносу и требую прервать время ожидания! — заговорил Азраил. — Во имя Последнего Знака я приказываю: суд!

Взгляд Гипериона бросил Азраила на колени, кольцо созвездий вокруг волшебника сломалось и растаяло в воздухе. Слова Гипериона громом прокатились по залу:

— У тебя больше нет силы, потому что ты арестован высшей властью этой страны. Твои притязания на стражу отвергаются. Твое имя тебе больше не принадлежит. Ключ не твой.

Гиперион указал пальцем на рог единорога, который лежал на балконе, выпав из онемевшей руки Азраила. Бог повернул палец и направил свою сияющую руку на Венди. Рог пронесся через воздух и повис перед ней.

Слова Гипериона зазвенели в ее ушах:

— Возьми его и стереги, пока не появится законный обладатель.

— Антон Пендрагон! — крикнул Лемюэль, глядя вверх. — Это ты! Ты — Страж. Прикажи Богу-Солнце остановить серафимов тьмы!

Пендрагон перегнулся с балкона и указал на центральную башню.

— Аполлон, я назначаю тебя своим представителем! Останови эти творения!

Бог-Солнце подошел к главным дверям и распростер свои золотые крылья так, что они покрыли всю волнующуюся тьму, плывущую из трех гигантских существ. Зазвучали две музыкальные темы, потрясшие мир, одна состояла из нот возвышенного триумфа, доброты, величия и торжествующего света; вторая — из грома темных барабанов и криков ужаса невинных жертв.

Пол задрожал, когда Бог-Солнце подошел к двери и заполнил собой весь гигантский дверной проем, и только крошечная струйка текущей тьмы просочилась там, где не хватало одного сияющего пера.

— Шах и мат, Азраил! — крикнул Пендрагон, перегнувшись через перила балкона. — Отзывай свою атаку и сдавайся, или моя дочка использует жезл и вернет тебя в пробитый пулями труп!

Азраил, стоявший на коленях на подножке колесницы, вцепился в поручни так, как если бы это была решетка тюремной камеры.

— Нет, о нет, этого не может быть! Пендрагон здесь. Его имя не скрыто, я не вижу никаких скрытых знаков, все чисто и ясно. Ха! Издевательский смех богини льется мне в уши. Пришел Король. Пришел настоящий Король, а я сделал его своим врагом! Ха! Широкая шляпа! Маскирующий плащ! Подумать только, я не распознал одежду Одина! Она так одела его, насмехаясь над более старшими мужьями, чем я!