Хроники Фаарда. Две Души

— Так, а что тогда случилось у тебя с источником, ты перегорел и выжил?

— Нет, это что-то иное. Я первый раз встречаюсь с подобным, — обречённо ответил Лидас. За короткое время он проникся к парню и решил рассказать, как есть: — Меня либо заразили, либо каким-то другим неведомым способом ограничили использовании чакры. Даже лучи свернулись. Осталась лишь маленькая пробоина, связывающая меня с моей чакрой. Примерно это выглядит так.

На руке у Лидаса снова закрутился шар. Все лучи скрылись и вместо них стал проявляться странный узор. Он почти полностью покрыл ядро, оставляя лишь в одном месте небольшую трещины.

— Это очень похоже на печать Арайно… Но как она оказалась в этом мире? — задумчиво произнес Клид. Он был уверен, что архимаг знает, что это за печать, нужно только вспомнить, но вместо ответов, голову прострелило резкой болью. Знания явно были заблокированы и единственный способ узнать о печати — спросить напрямую у Эмрита.

— Ты кто такой? — грозно прошелестело у уха. Клид отошел от боли в голове и резко дернулся, путаясь вырваться из захвата. Лидас жестко держал его сзади, приставив что-то к шеи. — Или ты расскажешь, кто ты и что забыл в этой камере, или я тебя на лоскуты порежу. Поверь, чакры на это мне хватит.

— Я только пытаюсь спасти свою сестру, — Клид наконец-то разглядел что Броневик прижал к его горлу. Это был кинжал, сотворенный полностью из песка. Сердце дико забилось. — Мы с охотниками шли по следу «черных» в порт Гитона. Они убили моих родителей и похитили сестру. И я должен успеть, иначе они уплывут. А здесь я оказался, потому что меня схватил тип с теневыми техниками.

— Спасти сестру от «черных» говоришь, — Лидас развеял кинжал и отпустил парня. — Выкладывай с самого начала.

Клид вздохнул, ощупав шею, и начал рассказ. Всё от вторжения «чёрных» в их деревню, до неудачного плана по отвлечению часового. Упустив момент о своей гибели, слиянии душ с магом и использовании заклинаний. Про странные знания он решил свалить на рассказы его недавно умершего деда.

— И вот я очнулся здесь, — закончил Клид.

Лидас весь рассказ сидел с каменным лицом, изредка переспрашивая и уточняя подробности. Любой другой бы сказал, что парень несет полную чушь, но не ловец. Ему приходилось читать в последнее время странные отчеты от шпионов Ликарда. И там не редко мелькала тема о становлении новой силы — силы, умело скрытой даже от тщательной слежки его островного государства. Возможно, именно эта сила стояла за исчезновением ловцов и других сильных адептов, действуя под предводительством загадочного повелителя».

Лидас задумался. Что же это за темная лошадка? Вряд ли это правитель Талонийской империи Демогорд. Он жаден и властолюбив, но очень труслив и достаточно глуп. Возможно, это его генералы, типа Кальи Лонса, но они больше похожи на пешек. Они на передовой, а за кулисные игроки на передовую не лезут. Вся компания против Зарии обставлена очень грамотно, чтобы не допустить в этот конфликт никого из других государств на Фаарде. Даже Ликарду отправили ноту о невмешательстве, составленную настолько хитроумно, что негласные правители Фаарда предпочли закрыть на это глаза.

Тут дело рук хорошего стратега, человека, умеющего скрывать себя и свои следы. Ко всему к это появление этих странных кумбе, как их назвал парень, почти беспрекословные, бессмертные солдаты, которых можно убить только отрубив им голову. Да черт с этими солдатами. Вот адепты-кумбе, это вообще на грани фантастики. Чтоб адепт стал подконтрольной куклой? Здесь либо глубокая психологическая обработка, как тех же фанатиков, либо используется какая-то древняя и могучая техника. Но тут нужен вагон чакры, чтобы манипулировать другим адептом, да и отторжение чужой чакры нужно как-то обходить. Бред.

Однако Лидас поверил парню. Да вестника он, походу, видел своими глазами, это тот тип с кем закусился лидер «Жала скорпиона». Парень рассказал, как этот вестник обратил одного из охотников в кумбе, с помощью какой-то твари за считанные минуты. Но тут, скорее всего, какое-то не до разумения, и они зря убили охотника. Тут Лидас вспомнил, как тридцать голов солдат, одновременно, посмотрели на него. Этот мертвый взгляд безмолвных кукол.

— Что за дьявольщина тут твориться? — произнес Лидас, замотав головой, пытаясь всё же осмыслить услышанное.

Он хотел завалить парня вопросами, но посмотрев на поникшего Клида, понял, что тот сейчас на грани. Перед ним сидит всего лишь ребёнок, который в одно мгновение потерял всех близких и только что снова прокрутил эти воспоминания в своём рассказе. Лидас поставил себя на его месте, вспомнив ту боль одиночества и утраты, которую пережил он в своем детстве. Но, кроме этого, он ощутил и другое чувство: во взгляде парня ярко пробивался луч надежды, стремление бороться, идти вперёд, несмотря ни на что. Эта грань между болью и надеждой была сейчас так тонка, что одно его неправильное слово и душа его сгорит, погрузив её во тьму.