Хроники Гелинора. Кровь Воинов

Назначенные Руфусом генералы по сути выполняли обязанности командующего отдельным родом войск. Генерал лучников, генерал кавалерии, генерал пехоты и остальные в таком же духе. Это не только помогало добиться необходимой дисциплины: теперь каждый из помощников Руфуса знал все, что знал и сам первый генерал, вплоть до всех возможных вариантов действий, в зависимости от хода сражения.

– На этом всё, господа. Завтра нас ждет славная битва. А пока есть такая возможность – отдохните.

Восемь человек отдали первому генералу честь. Семь мужчин и одна женщина.

Когда в его распоряжение из Верна прибыл закованный в белоснежные доспехи отряд святой инквизиции в составе пятидесяти человек, первый генерал был премного удивлен. Ведь инквизиция напрямую не подчинялась даже императору и отчитывалась в своей деятельности лишь перед церковью Великого Дракона. Еще больше Руфус удивился, узнав, что командует отрядом женщина. Когда же представительница святой инквизиции присягнула на верность имперскому престолу в течение всей кампании, у генерала и вовсе отвисла челюсть.

Руфус не знал, как зовут командира отряда инквизиторов: как выяснилось, вступая в ряды святой инквизиции, человек навсегда расстается со своим прошлым, включая свое имя и родословную. Высокая статная женщина в белоснежных доспехах и с двуручным моргенштерном наперевес просила именовать ее Стражем-инквизитором.

Так первый генерал и поступал. Поначалу он относился к воинам инквизиции, как и к самой Стражу-инквизитору, с недоверием. Однако вскоре первый генерал смог убедиться, что инквизиторы не так заносчивы и невыносимы, как их описывали. Страж-инквизитор беспрекословно выполняла любые просьбы, распоряжение или прямой приказ первого генерала, а воины, бывшие под ее началом во время тренировок и отработки совместных маневров, показали себя опытными солдатами и благовоспитанными личностями. В конечном счете Руфус присоединил воинов инквизиции к уже имевшейся сотне тяжеловооруженных панцирников, а Стража-инквизитора назначил генералом получившегося отряда.

Отдав своему командиру честь, генералы один за другим покинули офицерскую палатку. Никто не проронил ни слова. Все уже было сказано, и ничего более говорить не требовалось. Лишь Страж-инквизитор, покидавшая палатку последней, наклонилась к самому лицу первого генерала – она была на целую голову выше его – и что-то тихо прошептала. Руфус встретился взглядом с представительницей святой инквизиции и кивнул. В сказанном не было ничего интимного, и уж тем более пошлого или порочного, но все же это было нечто личное, а потому должно было остаться в тайне от всего мира.

После того как генералы покинули палатку, кроме Руфуса в ней остался лишь Ибериус.

– Могу я тебе кое-что сказать? – нарушил молчание маг.

– Мы уже перешли на «ты»? – вопросом на вопрос ответил первый генерал.

– Завтра мы плечом к плечу выходим на ратное поле; не вижу причин для фамильярностей, – отмахнулся Ибериус.

– Что ж, в таком случае не вижу причин, почему бы ты не мог высказаться свободно.

– Благодарю. Я хотел сказать, что видел много чудес в этой жизни, но все они по большей части были так или иначе связаны с магией. Сейчас же я вижу нечто поразительное, и это с магией никак не связано. За время недельного марша вы умудрились превратить горстку разрозненных отрядов, в которых дисциплина хромала, в боеспособную армию. Я видел вчера, как лучники и копейщики, собранные из четырех разных городов, отрабатывали маневры так, словно учились этому всю жизнь. Даже совсем зеленые новобранцы, которых выделила столица.

– Тебя это удивляет?

– Не удивляет. Восхищает! Легко, обладая даром, разжечь из ничего огонь. А вот научить за жалких семь дней несколько тысяч человек действовать как одно целое – это поразительно! Можно сказать, что сражение было выиграно в тот миг, когда вы прибыли в Канорин.

– Спасибо на добром слове, Ибериус. Но на поле боя может произойти что угодно. Так было и всегда будет. Что-то происходит – и все тренировки и приготовления идут прахом, а несколько тысяч солдат гибнут от рук нескольких сотен.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что и сказал. Война непредсказуема. И даже наличие дисциплины не гарантирует успех. Что уж говорить о ее отсутствии… Дисциплина уменьшает вероятность поражения, поэтому она так необходима.

– Мудрые слова, – серьезно сказал маг.

– Что ж, откровенность за откровенность. Быть может, ты наконец расскажешь мне о своей роли в моей армии? Пока ты лишь обмолвился о том, что это никак ни повлияет на нашу стратегию.

– Нет, не повлияет, – согласно кивнул Ибериус. – И – нет, не расскажу, ни в коем случае. Завтра сражение, так что скоро ты сам все увидишь. Ты любишь сюрпризы, Руфус?

– Не сказал бы.

– Жаль. Тем хуже для тебя, первый генерал, потому что это ничего не изменит. – Ибериус растянул губы в довольной улыбке.

– Завтра орки и имперцы столкнутся на равнине, – сказал Теор, наполняя вином покореженную жестяную кружку, которую сжимала тоненькая рука дриады.