Хроники Гелинора. Кровь Воинов

Теор не обманывал себя по поводу их надежности и преданности и понимал, насколько хрупким может оказаться выбранный им вид управления наездниками рош-волков. Тем не менее он был уверен, что достигнутого результата будет вполне достаточно для реализации задуманного им плана. Единственное, что усложняло ситуацию, – Теор не знал орочьего наречия, но с этим ему помогла Шаелла, которая, как оказалось, была неплохо знакома с их диалектом, и дала наемнику пару уроков.

В палатку, громко чихнув, вошел низкий худощавый гоблин. Как и все гоблины, он имел цвет кожи, схожий с орочьим: коричневый с зеленым оттенком, больше всего напоминавший болотную топь. Непропорционально большая голова и длинные руки, на шее защелкнут металлический ошейник. Метка раба, символ того, что носитель ошейника принадлежит кому-то: например, хану или кровавому кулаку.

– Вы просили меня зайти, господин, – четко сказал гоблин на общепринятом языке.

– Да, проходи, – сказал Теор. – Садись, – добавил он, указывая на сваленные стопкой шкуры, служащие кровавому кулаку походным лежаком.

– Это ваше место, – ответил гоблин, переминаясь с ноги на ногу.

– Да, я в курсе. Садись.

Гоблин нехотя прошлепал к шкурам, волоча босые ступни, осторожно присел на них, не зная, что делать со своими руками. Он нервно потирал одной ладонью другую, пока шел к лежаку, а когда сел, положил руки на колени, затем, немного подумав, переложил их на шкуры по обе стороны от себя, но и это ему чем-то не понравилось, и он вернул их в исходное положение – на колени.

Гоблин заметно нервничал.

«Все еще ждут подвоха, думают, что я возобновлю побои, кои учинял прежний владелец тела кровавого кулака», – подумал Теор, глядя на него.

– Это он? – спросила дриада, указывая на гоблина тоненьким пальчиком.

– Да, – коротко ответил наемник, внимательно смотря на подчиненного.

Под двумя внимательными взглядами гоблин занервничал еще сильнее. Дриада улыбнулась ему, обнажая белоснежные ровные зубы. Он невольно улыбнулся в ответ, одними губами, но тут же устыдился и уставился на свои ладони.

– Как тебя зовут? – спросил гоблина Теор.

– Гоблины не называют оркам своих имен, – сказал тот.

– Потому что вы рабы? – прямо спросил Теор, сдвинув брови. К чести гоблина, он выдержал взгляд ужасного для него кровавого кулака.

– Да. Рабы подобны имуществу, а у имущества нет имени, лишь назначение.

Теор подошел к гоблину, протянул руки и сомкнул их на шее гоблина. Гоблин сглотнул: по всей видимости, ожидая наказания за дерзкий ответ. Теор резким движением расстегнул стальной ошейник, снял его и, разломив надвое, зашвырнул в угол шатра.

– Больше ты не раб. Отныне ты свободный гоблин.

Гоблин, не веря в происходящее, протянул руки и пощупал свободную от ошейника шею.

– Но орки никогда не давали гоблинам свободу… – растерянно сказал гоблин. – Мы убегаем от хозяев, и часто. Но чтобы стать свободным вот так…

– Я не орк, несмотря на внешность. Итак, теперь ты свободный гоблин, а никакой не раб. Меня зовут Теор Ренвуд. Как зовут тебя?

– Герхард, – ответил тот.

– Это ведь не орочье имя, верно?

– Нет, господин…

– Никакой я тебе больше не господин, – перебил его Теор. – Зови меня Теор.

– Как скаже… хорошо… Теор.

Некоторое время гоблин молчал. Он переводил взгляд с Теора на дриаду, затем на сломанный ошейник, валяющийся в углу шатра, и вновь возвращался взглядом к орку и девушке.

Неожиданно он встал и протянул Теору руку. Наемник пожал ее без раздумий.

– Ты знаешь человеческие традиции? – спросил Теор, когда ритуал знакомства был завершен, а гость вновь сел на шкуры.

– Да, но не все. Лишь самые распространенные и часто применяемые на практике. И – нет, имя мне давал не отец, а мать – человеческая женщина.

Теор заметил, какие разительные перемены произошли в гоблине, стоило снять с него ошейник. Теперь он сидел свободно, больше не трясся как осиновый лист, смотрел Теору и Шаелле прямо в глаза. Говорил четко и уверенно, без вздрагивания и заикания.

«Он не всегда носил ошейник, – подумал Теор. – Может, он и прислуживал оркам долгое время, но было так не всегда. Он не понаслышке знает, что такое свобода и какую ценность в действительности она собой представляет».

– У орков ведь нет женщин, верно? – спросил Теор, повернувшись к Шаелле.

– Верно. И, скорее всего, не было никогда. Если же женские особи и наличествовали когда-то в их народе, то о таких временах не сохранилось никакой информации. Даже под сводами наших лесов.

– Как же тогда они размножаются?

– Никак, – пожала плечами дриада. – Орки не способны к самовоспроизведению. Именно поэтому они являются вымирающей расой. Но у них все же может быть потомство… – и Шаелла многозначительно посмотрела на Герхарда.

– Гоблины, – утвердительно кивнул Теор. Ему уже доводилось слышать подобное пару лет назад.

– Именно. Причем не важно, какой расе будет принадлежать представительница женского пола, которую орк обеспечит своим семенем. Исход всегда один. У партнерши орка рождается гоблин, причем только мальчик. Сами же гоблины к созданию последующего потомства не способны.