Хроники гномки, или путь целителя [СИ]

Видите ли, почтенные таны, — продолжал он. — Ваше состояние на тот момент, безусловно можно понять, как острую болезненную реакцию на имевшие место провокации. Власти Буреграда тоже понесли тяжелую, невосполнимую потерю в лице генерала Маркуса. И сейчас, когда мы взяли ситуацию под контроль, мы ждем от вас принятия взвешенных решений, и разумных действий. Триумвират, безусловно, разделил бы ваше негодование по поводу оставшегося безнаказанного покушения на жизнь старейшины, однако был бы в высшей степени разочарован, узнай он о вашем даже косвенном участии в государственном перевороте. И не просто в перевороте — а в попытке повлиять на взаимоотношения фракций в Альянсе. Это было бы очень, очень неразумным поступком в их глазах, не так ли, тан Элмор?

— Да уж, — промолвил дворф, буравя взглядом понурившихся танов и багровеющего Митраса Железногора.

Матиас кивнул. — Это всё, что я хотел вам сказать, почтенные таны, — улыбнулся он. — Я надеюсь, вы сделаете правильные выводы из моих слов. И ещё, — его улыбка сделалась еще дружелюбнее. — Как мне стало известно, информация о перебоях поставок в нашем городе просочилась кое-каким представителям клана Громовых Молотов и Черного Железа. И те, и другие уже готовят свои пакеты предложений по обеспечению совместных поставок. Клан Черного Железа готов предоставить свои цеха, а Громовые Молоты — обеспечить логистику. Информация проверена, источники сомнений не вызывают. Считайте этот инсайд моим личным авансом в развитие дальнейшего плодотворного сотрудничества с кланом Бронзобородов.

С этими словами, поклонившись онемевшим дворфийским танам, Шоу вышел из ратуши.

— Что ж, — нарушил первым затянувшееся после его ухода молчание Гриманд Элмор. — Вы, ребята, точно уверены, что ничего не хотите мне рассказать?

Матиас Шоу шагал по вымощенной камнями мостовой, подставляя лицо лучам восходящего солнца. Вынырнувший из какой-то подворотни гоблин тенью следовал за ним.

— Кажется, здесь проблем больше не будет, Рензик, — сказал Шоу удовлетворенно улыбаясь.

Гоблин хихикнул. — Ну, еще бы! Эти ребята при одном упоминании о Триумвирате наложили в свои дворфийские штаны! А когда вы намекнули им про контракты с другими кланами, того толстяка Бочкопуза чуть удар не хватил! Однако, быстро же кланы пронюхали о ситуации в Буреграде!

— Сомневаюсь, что они пронюхали, — задумчиво сказал Шоу. — Но исключать, конечно, ничего нельзя.

Рензик вытаращил глаза и захихикал еще громче. — Браво, шеф! Так вы взяли их на понт!

Матиас усмехнулся, щурясь на солнце, словно сытый кот.

— Дворфы, — сказал он. — Они же как дети!

* * *

Бесформенные пятна, мелькающие перед ней слились в единый монолит. Белый потолок над её головой.

Лика обнаружила, что лежит в постели, укрытая одеялом. Она повернула голову, испытав при этом легкое головокружение. Справа от неё возникла несколько расплывчатая фигура дренея.

— Пых? — неуверенно произнесла она.

Но это был не шаман.

— С возвращением, дитя, — проговорил отец Оккам, наклоняясь к ней.

— Ваше попечительство, — Лика приподнялась, облокотившись на подушки. — Я думала, что это Пых… Она огляделась. — Как давно я здесь? — спросила она.

— Тебя принесли ночью, — отозвался Оккам. — Сейчас почти полдень. Как ты себя чувствуешь?

— Вроде ничего, — Лика покрутила головой. — Немного кружится…

— Это бывает. Ты потеряла много сил и вообще могла не вернуться.

— Да, я знаю, — Лика вдруг помрачнела. — Штепсель, — сказала она тихо. — Я не смогла его спасти.

— В том нет твоей вины, дитя, — вздохнул экзарх. — Даже самым искусным целителям было бы не под силу совершить то, что ты пыталась сделать. Против того заклятья, которое поразило его, большая часть обычных методов бессильна. Кроме того, — тихо добавил он. — Порой мы совершаем ошибки, пытаясь спасти тех, кто нам больше всего дорог. Именно перед лицом потери близких целитель почти всегда оказывается бессилен. Это — цена, которую нам приходится платить.

— Это я привела его туда, — выдавила Лика.

Дреней помолчал. — Не кори себя. Как бы ты ни поступала, всегда есть вероятность ошибки, которая может оказаться роковой. Не ошибается лишь тот, кто не делает ничего вовсе. Осознание этого и умение извлечь опыт из пережитого — вот истинное знание, которого ты не обретешь ни в одной книге.

Лика подняла глаза.

— А если я ошибусь снова? — спросила она. — И еще, и еще? Сколько потерь может понадобиться для того, чтобы научиться принимать правильные решения, действовать безошибочно, не теряя никого?

Отец Оккам тяжело вздохнул.

— На этот вопрос нет ответа, — тихо сказал он. — Каждый проходит этот путь в одиночку, и только Свет, озаряющий твой сердце будет единственным верным указателем. Мы все нуждаемся в нём, ибо блуждаем в потёмках.

Лика прикрыла глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы.

Дреней сжал её пальцы в своей ладони. — Тебе нужен отдых, — сказал он. — А когда наберешься сил, у тебя будут каникулы — сможешь съездить навестить родителей.

— А как же экзамены? — Лика растерянно взглянула на экзарха сквозь слёзы.