Хроники Горана. Ловчий

— Тычь… — второй инок благостно и счастливо улыбнулся. — Со мной Старшие Сестры, а с тобой?

— Не знаю, — честно ответил я и тоже отправил его в Пределы. — Доброй дороги, тебе пес…

С третьим поговорить не успел, он умер еще до того, как я к нему подошел.

След оборвался. Не вполне понимая, что буду делать дальше, я присел на первый попавшийся ящик и уставился на воду.

Натужно постанывая, рядом со мной села воительница.

— Вряд ли они портировались прямо в Вышеград…

— Тогда куда?

— Не знаю… — тихо ответила Радослава. — Но точно за пределы Стоозерья, потому в этих местах у белоризцев нет обителей… — и вдруг ткнула рукой в сторону полузатопленного корабля. — Смотри…

Я тоже успел заметить какое-то движение в провале изуродованной судовой надстройки.

— Выходи…

Никто не ответил.

— Выходи, сказал. Не трону.

— Поклянись, Старшими! — пискнул из рубки совсем мальчишечий голос.

— Даю свое слово. Этого хватит. Иначе…

— Выхожу, выхожу… — по пояс в воде, из надстройки на палубу выбрался совсем молодой парнишка в рыбацкой вязанной шапочке. Он непрерывно вытирал нос рукавом своей войлочной курточки и весь трясся, словно стоял голышом на сильном морозе.

— Кто ты?

— Л-лекса… — звонко стуча зубами отрапортовал мальчишка. — Матрос… значитца… на «Силе ветра». Был…

— Чей корабль?

— Дык… Федоса Бурша, купца из Вышеграда… наш и «Роза Фагории» — паренек показал пальцем на торчащую из воды обломанную мачту и злорадно добавил: — Были… Нас того… синодские зафрахтовали, значитца, чтобы доставили сюдой, а тутой вона что… Сначала нежить… а дальше как закрутило… «Розу» так вообще вздернуло над водой саженей эдак на сотню, а потом как трахнуло… Ну а потом ты всех… того…

Он хлюпнул носом и замолчал.

— Видел все, значит?

— Не-а… — парнишка согласно кивнул, а потом зажал себе обеими руками рот.

— Не бойся, — ласково проговорила воительница. — Расскажи, может слышал от белоризцев чего? Нам надо знать, куда они отправились…

— Не ведаю… — Лекса отчаянно замотал головой и тут же принялся сбивчиво рассказывать. — Когда вернулись да увидели, что кораблям крышка пришла, чегой-то бормотали… мол… до Вышеграда не достанет… мол, сильно смущаются передельные… зефиры…

— Возмущение эфира, — перевела псица. — В Стоозерье всегда так. Портация на большие расстояния здесь очень опасна. Да и на короткие, тоже. Поэтому синодские приплыли сюда на корабле, а не через портал.

— Вот-вот! — радостно подтвердил Лекса. — Точь-в-точь толковали. А тот, что с длинной палкой… мол, давай тогда в Бор… Боров…

— Боровицкую Падь? — с тревогой в голосе подсказала Радослава.

— Истинно милсдарыня! — мальчик торжественно осенил себя знаком Старших Сестер. — Вы, милсдарыня, как сами… того, здесь были… Так и сказал, тама, мол, есть сильный маяк, мол, точно попаду… Оттуда, мол, уже видно будет, либо зефиры угомонятся, либо еще чевой-то… Но другие спорились с ним… все хотели добыть лодку али баркас какой и идти рекой… Ну а дальше вы, милсдарь, пришли… и тогой…

Я посмотрел на воительницу.

— Где эта Падь?

— Сравнительно недалеко, в полусотне верст отсюда. Но…

— Что, но?

— Там…

Она недоговорила. У нас за спинами раздался женский визгливый голос.

— Побили! Как есть, спасителей наших побили, святотатцы…

Я обернулся.

— Я видела, видела!!! — истошно голосила неизвестно откуда взявшаяся в порту дородная женщина в разорванном и испачканном блевотиной платье.

Рядом с ней уже собралось с десяток непонятно каким образом уцелевших горожан, столько же городских стражников и еще несколько хорошо вооруженных здоровяков довольно угрожающей внешности, которые окружали тройку богато одетых пожилых мужчин. Люди испуганно переводили взгляды с трупов на нас с Радославой и все громче роптали. Особо приветливыми их лица я бы не назвал.

— Как это понимать? — вперед выступил дородный мордатый старик в богатом румийском колете.

— Маркус Делан, по прозвищу «Кулак», — шепнула мне псица. — Глава клана «Родичи», с ним Барт Кучай и Силантий Бобух, соответственно, возглавляющие «Сынов» и «Детей». Отцы города… чтоб им попрыщило… отсиделись где-то… С головой мужики, но…

— К тебе обращаюсь, Радослава! — рыкнул старик. — В чем дело?

— Это он, а не синодские, убил Хозяина костей… — псица встала и показала на меня. — Я тому свидетельница.

— Остерегись лгать, кабатчица!

— Мое слово ты знаешь, Маркус! — в голосе воительницы звякнул металл. — Горан — Ловчий — и это он сделал свою работу.

— Хорошо, пусть так… — старик недовольно поморщился. — Что вы не поделили с Синодом?

— Ты уверен, что хочешь знать? — тихо спросила псица. — Это дела Капитула и Синода, но не твои.

— Меня касается все, что происходит на этой земле! — рявкнул Маркус. — Плевать я хотел на Капитул и Синод. Пусть рвут себе глотки, но не в моем городе. Ты то каким место замазана, Радослава? Впрочем, неважно. Валите отсюда оба и поживее. Или я прикажу вышвырнуть вас силой…

Его охрана и городская стража сразу ощетинилась клинками.