Хроники государственной питейной политики в России XVII – первая половина XIX вв

В 1756 году Сенат в целях проверки выполнения установленных требований предписал Камер-Коллегии подготовить и предоставить ведомости купеческих винокуренных заводов. Камер-Коллегия поручила это губернским и провинциальным канцеляриям, которые в большинстве своем поручение не исполнили и ведомости не прислали[198]. В действительности, большая часть винокурен так и не была передана помещикам и осталась в руках купцов, которые, оформляя предприятия на других лиц, оставались фактически их владельцами. Современный историк Ю. П. Голицын приводит в своем диссертационном исследовании такие примеры мошенничества купцов: «В 1758 году один из крупнейших винных откупщиков С. Яковлев заявил, что вологодский купец Желвунков «подложно» продал свой завод в дворцовом селе Фрязинове Вологодского уезда капитану Порошину. Камер-коллегия была очень заинтересована в раскрытии этой сделки, но, несмотря на ее неоднократные требования, С. Яковлев каких-либо конкретных доказательств или более подробных сведений не представил. В 1774 г. вяземский купец Барышников купил имение графа И. Салтыкова в Дорогобужском уезде на имя графа И. Г. Орлова. Из 1200 крестьян 200 человек должны были работать на винокуренном заводе, построенном Барышниковым в другом селе, и перевозить подрядное вино в г. Зубцов»[199].

Иркутские купцы жаловались императрице, что они не могут собрать питейные сборы в оговоренном размере, потому что некий господин Глебов, не являющийся помещиком, «в 1756 году истребовал себе во свою Иркутскую провинцию винные на тамошние кабаки поставки на десять лет, и о том с сибирским приказом заключил контракт» и стал поставлять вино по завышенным ценам[200].

Процесс ликвидации купеческого винокурения затянулся на долгие годы.

9 августа 1765 года был принят «Устав о винокурении», который стал фактически первым законодательным актом после Соборного Уложения 1649 года, содержащим свод норм, регулирующих оборот алкоголя. Правила, изложенные в Уставе, касались не только винокурения, но и регламентировали порядок перевозки и розничной продажи алкогольной продукции, определяли основные правовые начала надзора за алкогольной отраслью[201]. Уставом еще раз подтверждено исключительное право дворян на винокурение[202]. Чтобы не навредить питейной торговле, власти дозволяли вступать в подряд и разночинцам[203], но при условии, что дворяне откажутся заключать контракты с казной.

Некоторыми исследователями были неверно истолкованы положения Устава о винокурении 1765 года.

Так, В. Н. Латкин писал, что этим документом было подтверждено исключительное право дворян на винокурение, лишило их права на поставку пития[204]. В свою очередь, Вернадский Г. В. полагал, что Устав о винокурении 1765 года предоставил право на поставку вина купцам, закрепив при этом винокуренную привилегию за помещиками[205]. Есть и другое мнение. В монографии «Собриология об отрезвлении общества», о дворянских привилегиях, дарованных им Екатериной II, написано следующее: «Но самая главная награда – полностью отдала всю винную торговлю и производство в их руки»[206].