Хроники государственной питейной политики в России XVII – первая половина XIX вв

Историк П. В. Травер отмечал, что во второй половине XVII столетия «в 1674 г. множество винных погребов располагались в Москве на большом рынке перед Кремлем»[762].

В XVIII веке винные погреба стали именоваться на иностранный манер – ренсковые погреба[763] (или фряжские погреба, это название встречается в нормативных актах и более раннего периода). Литературные источники дают нам более расширенный перечень названий винных погребов, определяемых странами – производителями напитков, продаваемых в них: итальянские, французские[764], венгерские[765].

С развитием пивоварения в XVIII веке для продажи только пивных напитков разрешалось открывать особые заведения: пивные и портерные лавочки. Портерные и пивные лавочки получили широкое распространение в конце XVIII века в обеих столицах – и в Москве, и в С.-Петербурге. В ренсковых погребах продавали виноградные вина и водки, приготовленные на основе виноградного вина или фруктов, иностранного и российского производства[766] (в XIX веке перечень видов алкогольной продукции, реализуемой в винных погребах, был расширен (см. табл. 4). В лавочках разрешалась продажа полпива легкого, пива на манер английского и портера, а также меда.

Содержатели погребов обязаны были закупать питие только у виноторговцев, а также у лиц, имеющих право на ввоз иностранных алкогольных напитков в Россию[767]. Лавочники приобретали питие в основном у пивоваров, но также им не запрещалось закупать его и у винных продавцов.

В ренсковых погребах и пивных лавочках разрешалась продажа только «на вынос в дома»[768]. Некоторые исключения из этого правила допускались в XIX веке, когда по просьбе пивоваров временно разрешалось продавать пивные напитки в лавочках для потребления пития в самом заведении[769].

Порядок получения разрешения на открытие винного погреба и пивной лавочки были различны.

В отличие от права на осуществление торговли в винных погребах право на содержание пивных и портерных лавочек (для частных субъектов, не являющихся пивными производителями) отдавалось на откуп с торгов[770]. Заключение откупного договора происходило по тем же правилам, что и отдача на откуп питейных домов.

До конца XVIII века не требовалось получение особых разрешений на организацию и осуществление торговли в погребах, но позднее в правовых актах было определено, что купцы могли осуществлять торговлю только на основании выданных Казенной Палатой разрешений – билетов[771].

В соответствии с Уставом о питейном сборе 1817 года (и до 1863 года) каждый желающий осуществлять торговлю в погребах и лавочках должен был получить от Казенной Палаты специальное свидетельство установленной формы[772]. В свидетельстве на торговлю, кроме основной информации о заведении и его держателе, должен был быть указан перечень алкогольных напитков, которые можно было продавать в погребе или в лавочке[773].

Трактирные заведения

Когда благому просвещенью

Отдвинем более границ,

Со временем (по расчисленью

Философических таблиц,

Лет чрез пятьсот) дороги, верно,

У нас изменятся безмерно:

Шоссе Россию здесь и тут,

Соединив, пересекут.

Мосты чугунные чрез воды

Шагнут широкою дугой,

Раздвинем горы, под водой

Пророем дерзостные своды,

И заведет крещеный мир

На каждой станции трактир[774].

А. С. Пушкин, «Евгений Онегин

»

По свидетельству историков первыми древнеславянскими общественными питейными заведениями, «куда народ сходился для питья и еды, для бесед и попоек с песнями и музыкой», были корчмы[775], просуществовавшие до середины XVI века. Московские власти в стремлении получить максимальный доход от питейной торговли заменили корчмы на кабаки, в которых осуществлялась продажа только алкогольных напитков. В Москве все же сохранились места, где наряду с кушаньями продавались и алкогольные напитки – харчевни[776].