Хроники яхты "Мамбо"

    Самое простое, это повернуть «Мамбо» вправо, в сторону Сент-Томаса, тогда мы разойдемся параллельными курсами, а потом я поверну у него за кормой влево и вернусь на свой курс. Но этот вариант не вдохновляет. Нам и так чапать до Кулебры пять часов, а если я сейчас поверну к берегу, то еще на полчасика путь удлинню. Поэтому не меняю ни курса, ни оборотов двигателя, пытаясь определить, расходимся мы с ним, все-таки, или нет.

   Так проходит еще минут десять. Парусник уже близко, и теперь очевидно, что если ничего не делать, мы столкнемся. От созерцания пора переходить к действиям, если я не хочу из воды «Караул» кричать. Двигаю вперед ручку газа. Увеличиваю обороты двигателя до полных, палуба мостика под ногами ритмично дрожит, глухой рокот снизу перешел в мощный рев. «Мамбо» быстро набирает ход, но парусник уже совсем близко, мне с мостика кажется, что рукой подать. Невозмутимо (а точнее, с несколько замороженными эмоциями) смотрю, как неудержимо приближается острый форштевень. Взлетает на волне, потом падает вниз, нацеливаясь на меня длинным бушпритом. На яхте полно людей, но я смотрю только на форштевень. В какой-то момент с облегчением понимаю, что проскакиваем благополучно. Но за «Мамбой» на канате тащится наша динги. Повернувшись, смотрю за корму. Долбанет он по динги или нет? Черный борт яхты проходит вплотную к нашей прыгающей на волнах надувной лодке. Все, разошлись.

    Сбавляю обороты до крейсерских.  Оглядываюсь на сына. Спит безмятежно, растянувшись на зеленом резиновом матрасе. Эх, счастливый, все-таки, возраст – двадцать лет!

    Вытаскиваю из кармана шортов золотистую пачку «Бенсон энд Хеджес», отпустив штурвал, выуживаю сигарету, приседаю на корточки, укрывшись от ветра, прикуриваю, и от всей души затягиваюсь. Подтягиваю отодвинутое назад кресло и медленно усаживаюсь. Придерживая рукой штурвал, курю, бездумно уставившись на сверкающие солнечные блики на голубых волнах.

    Мне страшно. Теперь я соображаю, сколько сделал глупых и непростительных ошибок. Во-первых, нужно было сразу поворачивать на расхождение, а не гадать, что будет. Выигранные полчаса времени могли обернуться столкновением, в котором я был бы безусловно виновной стороной. Во-вторых, уж если мне, идиоту, загорелось идти ему наперерез, нужно было намного раньше увеличить скорость, а не ждать до последней минуты. И, наконец, я совершенно забыл про рацию. Рация лежит в боковом кармане кресла, на котором я сижу. Но я, балбес, отходя от Сент-Джеймса, забыл ее включить, хотя и по правилам, и по законам здравого смысла рация в море всегда должна быть включена. Не сомневаюсь, что с черной яхты меня по рации вызывали, чтобы поинтересоваться моими намерениями, а я, распустив по плечам уши, в это время гадал, столкнемся или разойдемся. В общем, повезло. Причина же всех глупых ошибок проста - непростительно расслабился.  Хорошая погода, знакомый маршрут, и, вот, из ничего я своими руками создал почти аварийную ситуацию.

    Такие ляпы запоминаются накрепко. Смотрю я сейчас на выходящую из бухты Энсенада Хонда яхту, а перед глазами опять промелькнул надвигающийся острый форштевень в пене. Часто теперь я эту картинку вижу. Ох, как часто.

Домой

Кулебра

Апрель 2013 г.

Теплый  вечер. Над головой звездное небо. Через пару часов поднимется огромная желтая луна. Любопытно, а почему она желтая? Я ведь стою у маленького островка в Карибском море, и о промышленном загрязнении атмосферы здесь и речи быть не может. Никаких предприятий эдаких нет на сотни миль вокруг. Может она желтая из-за пыли? Кто-то мне говорил, что сюда пыль из Сахары доносит. Кто его знает? Может и так. Доносит же сюда  водоросли из Саргассова моря, а до него, наверное, больше тысячи миль будет. В определенный сезон эти желто-бурые водоросли пучками везде плавают.

Положив локти на поручни, сижу в дверях салона своей яхты и смотрю на бегущую подо мной воду. Сейчас она темная, а при лунном освещении будет четко видно дно лагуны.

Слушаю прибой на рифе, слушаю, как с хлюпающим звуком бьется о дно резиновой лодки мелкая волна. Этот звук настолько привычен, что, проснувшись ночью, первым делом сонным сознанием отмечаю – динги на привязи за «Мамбой», все в порядке.

Мысли крутятся вокруг того, как лихо мы сегодня  подошли к мурингу.

Муринг это швартовый буй. Выглядит это дело так: в песчаное дно лагуны ввинчен огромный двухметровый стальной штопор. На конце его металлическое кольцо. К нему крепится толстый трос, на нем белый пластмассовый шар диаметром сантиметров сорок. А от шара трос с петлей.

 С двух сторон на шаре черной краской написано DRNA – Департамент охраны природных ресурсов. На Кулебре все швартовые буи являются публичными, то есть, бесплатными. А вот на Американских Виргинских островах они все или частные (тогда с владельца ежегодно взимают за буй определенную сумму), или находятся в ведении природных заповедников, и, опять-таки, ты должен оплатить стоянку. По-моему, 15 долларов в сутки.