Хроники Иберлена

— Однажды года полтора назад, когда Артур едва вернулся от Тарвела, Раймонд вызвал меня к себе. Я его таким мрачным видел не часто. Он был почти настолько же мрачен, как я сам сейчас, — усмешка скользнула по губам лорда Рейсворта и тут же пропала. — Твой отец вызвал меня к себе в кабинет, предложил поговорить. Побеседовать как родственники, как братья. Мы давно так не разговаривали, много лет. Он в тот вечер пил. Ты знаешь, он и вина обычно выпивал немного, лишь ради приличия на банкетах. Но в тот раз будто решил надраться. Пил и пил, и все никак не мог остановиться, а я смотрел на это. Раймонд разговаривал о посольстве к императору Гейдриху, о ноте короля Пиппина, о последнем заседании совета — и о прочих подобных вещах. Говорил будто обычно, но понятно же было, что-то не так. Я все смотрел и пытался понять. После гибели Рейлы я ни разу не видел кузена таким. Он был упрямым, жестоким, гордым, но тогда, казалось, у него вынули тот стальной стержень, что обычно заменял ему сердце. Он был будто поломанный. А потом он сказал, и я помню это также хорошо, словно это было сегодня. «Брат, — сказал Раймонд, — мой сын ни во что не верит. Ни в Иберлен, ни в нашу честь. Я пытался его научить — но он не хочет учиться. Жаль, другого сына у меня нет», — Рейсворт сделал паузу. — У Раймонда в самом деле нет иного сына, — произнес он мягко. Протянул руку и взял Айну за подбородок, пристально изучая ее лицо. — Но вот ты после него осталась. Не пытайся меня обмануть, дитя, — обманчиво-мягкий голос на мгновение дохнул холодом, — я догадываюсь, что ты задумала. Наслушаться моей болтовни — а потом сдать меня Ретвальду?

— Вы заблуждаетесь, если могли подумать такое, — ответила Айна. В висках бешено колотилась кровь.

— Я слишком стар, чтобы заблуждаться. Ты думаешь, меня так легко провести? Пообещать мне помощь и содействие, а потом выдать мои секреты, едва ступив во дворец? Не пытайся со мной играть. Я узнаю это выражение — оно бывало у Раймонда всякий раз, когда тот желал обмануть Эрдера и Коллинса. И он успешно их обманывал, что характерно. Вот только со мной подобный трюк не пройдет. Я не буду тебе грозить, довольно угроз. Я просто скажу, как будет, если ты проболтаешься юному лорду Гайвену или своему чуть менее юному брату. Королевское войско — подчиняется мне. Лорды доменов — поддерживают меня или готовы в скором времени поддержать. В гвардии Айтвернов сторонников у Артура немного. Ты раскрываешь мои намерения Ретвальду — я начинаю штурм Тимлейнского замка, как тогда, когда погиб Раймонд. Снова прольется кровь. Меньше, чем в предыдущий раз — любому ясно, куда меньше людей станут теперь драться за гербового хорька. Но кровь обязательно будет. И к морю всей крови, пролитой при штурме, добавится, вполне возможно, и тонкий ручеек крови нашей собственной семьи. Я не желаю подобного исхода. Я знаю, как взять власть аккуратно, без жертв, так, как не смог взять ее Эрдер — так позволь мне это сделать. Лишенный герцогского титула, Артур отправится в изгнание, а твоя и моя совесть не будет отягощена убийством родича. Согласись, дорогая, это хороший исход.

— Я вам не дорогая. Вы забываетесь, граф.

— Отчего ж, леди. Вы вполне дороги мне. Дороги как дочь моего брата. Дороги как просто умный человек — их немного осталось в Тимлейне в эти темные дни. Видя твою изворотливость, я куда лучше стал к тебе относиться. Я и правда могу сделать тебя королевой. Айна Первая из дома Айтвернов, милостью земли и вод правящая королева Иберлена. Это хороший выход. Коллинсы и Гальсы, Эрдеры и Тарвелы — они все признают Айтверна на Серебряном Престоле и сплотятся вокруг него. Ты будешь этим Айтверном, девочка. И тогда я буду звать тебя «ваше величество», не «девочка».

— Вы пытаетесь купить меня короной, — заметила Айна ровно.

— Я пытаюсь отыскать в твоем лице надежного союзника — раз уж мои товарищи радеют лишь о собственных амбициях. Я верю, тебя, в отличие от них всех, интересует нечто куда большее. Не свой род. Даже не свой домен. Иберлен. От Каскадных гор до реки Термы, от Малериона до Дейревера.

— И потому вы посадите на Серебряный Трон шестнадцатилетнюю девицу?

— На Серебряном Троне уже сидит шестнадцатилетний юнец — и немногим это обстоятельство по душе. Ты хотя бы подходящего происхождения. В тебе кровь Гарольда Айтверна, которого старики и поныне помнят героем. Кровь Радлера Айтверна, не давшего нашей стране сгинуть под натиском чужеземных полчищ. Кровь Малькольма Айтверна, заключившего в годы лихолетья Великий Пакт. Кровь Эйдана Айтверна, одолевшего Властителя Тьмы.

— Кровь Ричарда и Эдвина Айтвернов, при которых миру едва не настал конец, — откликнулась Айна эхом. — Эту кровь вы забудете, дядя?